Он ужинать убежал. Рассчитал: пока дремлют цыплята, туда-сюда — десять минут. И все будет тихо да мирно. Откуда он знал, что так обернется.
Гаркнул тогда Шахматный во все горло, словно старшина. Сердито да ревниво скомандовал: становитесь, мол, в строй, желторотики, и пойдем искать Лёньку.
Самому-то ему тоже жалко парнишки. Какая оказия с ним стряслась? Немедленно надо в розыски. И быстрей быстрого взмыл на крыло. Да тут же и опомнился: малы его дети. Крылышки, что перышки. Чиркают по воздуху, а ни с места: воздух промеж зорек свистит. Спустился тогда к ним и впереди всех побежал. Пустились за ним и остальные, гордо выпячивая набитые зобики.
Для порядка вожак выскакивал из общего строя, щелкал клювом, покрикивал на тех, кто отставал.
Со стороны и впрямь можно подумать, что Шахматный командует настоящей ротой: «Быстрей, не отставать!»
Так и завел он птичий строй на улицу, не унимаясь покрикивать да пошумливать на отстающих.
Первыми их заметили ребятишки. Побросали они свои шаровки, в изумлении открыли рты.
Строй же, не замечая ребят, шпарит посреди улицы. Из переулка вдруг вывернул грузовик и, не отворачивая, полетел прямо на стадо. Беда вот-вот обрушится на гусей. Кинулся первым на выручку Митька Заболотнов. Заорал ошалело, разгоняя по сторонам стадо. И сам чуть-чуть не попал под машину.
Выскочил из кабины Проня Палкин и, дрожа, разразился бранью:
— Куда лезешь? Жить надоело!
— Дык я, я… — зазаикался Митька.
— Вот перетоптать их всех, дак будете глядеть, — прогремел напоследок Проня и, подкинув «зилку» газу, умчался в центр села.
— Чуешь? — приложив ладонь к уху, а другой рукой осторожно ставя на стол сковородку с дымящимся жареным картофелем, обратилась мать к сыну.
— Что?
— Голос Шахматного.
— Откуда ему взяться?
— У тебя надо спросить.
— Они не заметили, когда я убежал.
— Ты их не проведешь. Они хитрее тебя.
— Они же спали. Если и заметили, что нет меня, то им все равно не добежать так быстро.
Под окнами закричали гуси. Лёнька открыл створку и удивленно крикнул:
— Ах вы, хитрули! Чо вам надо?
— Тоскуют они без тебя. Вот и примчались быстрей ветра.
Когда Лёнька вышел за ограду, взрослые с радостью подлетели к нему, наперебой рассказывая и жалуясь на своих несмышленышей. Те сразу догадались, что о них говорят, и ринулись к Лёньке.
— Хорошенькие вы мои, ненаглядные мои, — поочередно беря в руки то один, то другой крохотный комочек и осторожно гладя, ласково приговаривал Лёнька.
Мать подошла к сыну, положила руки на плечи и, глядя в глаза, спросила:
— Знаешь, о чем я думаю?
— Скажи.
— Не пойти ли тебе на птицеферму, а?
От неожиданности Лёнька растерялся, не знал, что ответить.
— Скоро каникулы, — продолжала серьезно мать, — вот и поможешь колхозу.
— Возьмут ли? — засомневался Лёнька.
— Возьмут, возьмут, — уверила мать и тут же добавила: — Хорошенько подумай. А мне некогда, надо бежать на ферму.
Мать повернула за прясло, поднялась на взгорок, опустилась в лощину с густыми черемуховыми кустами, миновала ветлечебницу и скрылась за ее пристройками, а Лёньке чудилось, будто кто-то, тихо пришептывая, гадал на ромашке: «Возьмут, не возьмут».
Постояв у ворот, вновь погнал табун на болото.
— Нина Павловна, — жалобилась Галька Обухова классной руководительнице, — не надо мне другого подшефного. Оставьте мне деда Евлентия.
— Галя, я же говорила тебе, что к деду приехал внук Володя Поляков. Вот и пусть он за дедом ухаживает, а ты другого возьми. Разве мало у нас пенсионеров?
— Я уже привыкла. Ведь я с первого класса шефствую над дедом.
— Ну хорошо, Галя. Тогда вас будет двое: ты и Володя. Согласны?
— Конешно, — радостно воскликнула Галька и тут же повернула голову на заднюю парту, где сидел Володя. Сидел он на парте один. Будто специально для него в начале года поставили парту: она пустовала до его прихода. Парта оказалась ему как раз по росту. Он был высокий и стройный. По росту ему надо бы сидеть где-то в восьмом классе, а он среди «малолеток», как называли старшеклассники пятиклашек. То ли он стеснялся своего роста, то ли от природы наделен молчаливостью и кротостью, но только в дела ребят не встревал и себя не выказывал. Одним словом, ни в чем себя не проявил.
Он сказал, обращаясь к Гальке:
— Дед заказывал, чтоб ты пришла.
— Правда? — обрадовалась Галька.
— Истина, — коротко ответил Володя.
— Тогда пойдем к нему.