– Доброе утро, Тора. Что это?
– А-а это – это проект открытия новой экспозиции в Милане. Мы получили от них предложение на отправку наших картин Кандинского. У них там планируется в конце мая биеннале молодых европейских модернистов. Они считают, что Кандинский может отлично продемонстрировать потенциал новых работ.
– Не сомневаюсь, что может. Кандинский, правда, к модернистам никакого отношения не имеет. Но это так, к слову. Простые ребята. Они так и отметили в своём запросе, – «нам нужен правильный фон для новых работ»?
– Ну нет, конечно, Мэрил. Это моя вам уже выжимка основная. Чтобы вам понапрасну не тратить время на ознакомление со всеми деталями.
– Ясно. И какое твоё мнение?
– Ну, я считаю, что мы можем и рассмотреть их запрос.
– Хорошо. Спасибо, Тора. Я всё же посмотрю всю направленную нам информацию по проекту и сообщу тебе моё мнение. Сколько у нас времени?
– Мэрил, ну не знаю … Думаю, что в течение недели нам следует определиться.
– Договорились.
Тора прошла с Мэрил на второй этаж музея Гуггенхайма, где располагался офисный блок для сотрудников:
– Ну я побежала. У меня тут ещё куча дел. Хорошо? Если что, вы меня зовите!
– Хорошо, дорогая. Спасибо.
Мэрил подошла к своему столу, заваленному бумагами, папками, эскизами, толстыми альбомами. «Надо бы найти время и разобрать весь этот бардак. Стол когда-нибудь развалится под грузом великих имён и не менее значимых их работ. Выбор, кого показывать, а кого нет, конечно, непростой, но стол жалко …» – разглядывая беспорядок на своём рабочем месте, подшучивала над собой Мэрил. Она аккуратно (так, чтобы завалы не рассыпались) положила новую папку, переданную Торой, на тумбочку рядом со столом и открыла планшет, подготовившись к разбору почты, всевозможных обращений, уточнения планов встреч и тому подобной административной рутине.
– Привет, Мэр! Как дела? Когда что-нибудь новенькое нам покажешь!? Всё какое-то старьё повывешивали! – Роберт закатился смехом, приветствуя коллегу.
– Привет, Роб! Да всё отлично! Спасибо! Как ты? Поправился, как я вижу!? – Мэрил встала, приветствуя давнего товарища, с которым они были знакомы ещё с прошлой работы, уже более 30 лет.
– Ой, Мэр, спасибо. Всё хорошо. Нога уже почти не болит. Врачи говорят, что через пару недель я про вывих и не вспомню.
– Что сказать, будем на это рассчитывать. Я рада, что у тебя всё в порядке!
– Как дела у Льюиса? Как продвигается его книга? Он, как помню, что-то рассказывал про детектив, про махинации в финансовой сфере … что-то такое, очень интригующее. Мы обсуждали с ним это на приёме, здесь в музее. Думаю, пару месяцев уже прошло.
– Ой, Роб, дело идёт, но я так понимаю, что медленно.
– «Так понимаю» – ты что не очень в курсе, что твой муж делает? – показательно нахмурился Роберт.
– Я знаю, что он совсем недалеко продвинулся. Вот и не хочу лишний раз теребить его с этим вопросом.
– А-а, ясно, Мэр. Ну тут, знаешь, как бывает … Со стороны нам всем представляется, что работёнка-то не то чтобы сложная. Раз-два и готово.
– Ну думаю, Роб, что Льюис так себе представлял этот проект. Но, вероятно, ты прав – до конца не оценил всю сложность этой затеи. Он, ты знаешь, обычно все свои дела доводит до конца, если за что берётся. Давай дадим ему ещё немного времени, – Мэр улыбнулась. – Как он отошёл от дел, ему немного не по себе. Я думаю, что Льюис всё еще чувствует себя не в своей тарелке. Ему важно понимать, что то, что он делает, нужно и востребовано. Что его работа приносит пользу.
– Как и всем нам, Мэр.
– Конечно. Но ты знаешь, что всю свою жизнь Льюис был активен и много работал. В новом своём статусе «пенсионера» ему некомфортно.
– Ладно, я не буду тебя отвлекать, Мэрил. Как посмотрю, у тебя тут есть пара вопросов для проработки, – Роберт посмотрел на заваленный стол Мэрил и подмигнул ей. – За ланчем ещё поболтаем! И смени ты эту жуткую экспозицию на пятой линии! Позорище! – Они рассмеялись.
– Ещё увидимся, дорогой!
Космопорт
Дорога от дома до космопорта в Нью-Мексико, расположенного рядом с Апхемом, с пересадками и ожиданиями заняла порядка пяти часов. До международного вокзала «Обама», размещённого на тридцать седьмом подземном уровне недалеко от дома, Мэрил и Льюис дошли пешком минут за пятнадцать. Скоростной шаттл из Нью-Йорка до Эль-Пасо доставил их за 4 часа. А далее, на ожидавшей их капсуле, они наконец добрались до космопорта «Америка».
Конечно, можно было бы и долететь на самолёте из аэропорта «Кеннеди» непосредственно до места назначения. Это было бы и несколько быстрее – могли сэкономить часа два. Но Мэрил предпочитала поезда. Да и само путешествие, состояние «в дороге», им доставляло удовольствие. Они часто отдавали предпочтение более сложным и длинным туристическим маршрутам. Так можно было увидеть больше интересного. Комплекс зданий космопорта, его инфраструктура, скорее напоминал большой международный аэропорт, разве только терминалы были немного поменьше, да звуковое воздействие при старте космолётов беспокоило местных птиц больше. Изначально «Америка» задумывалась как небольшой частный проект. Но со временем, когда полёты и космический туризм переросли из хобби миллиардеров в начале 21 века в большой бизнес, космопорт сильно разросся. Здесь принимали прямые авиарейсы со всех уголков мира, включая и гиперзвуковые самолёты, которые требовали особенного обслуживания, появился терминал NASA, Роскосмоса, Европейской, Китайской и Японской космических программ. Немного позже подтянулись и военные со своими задачами – отказываться от бюджетных денег космодром не стал. Так, когда-то скромный и одинокий, вечно простаивающий ангар в пустыне, «Америка», за 150 лет с момента начала работы, выросла до огромного комплекса, современного космического хаба, занявшего площадь в 5000 гектаров, став самым большим логистическим центром в мире. Ближний космос и международные космические станции, туристический поток по ряду направлений, включая Луну и Марс, запуски в целях научных исследований и военные пуски – каждый день с космодрома совершалось порядка 10 стартов.