– Во-первых, уважаемый, я вас прошу успокоится. Во-вторых. Главное слово, которое я слышу – «пошла с группой». Значит она не одна. Что хорошо. Так?
– Возможно, что и так, – согласился Игорь.
– Вот. Хорошо. Далее. На обеих площадках, на трёх с половиной и на пяти километрах, есть службы безопасности и медицинский персонал, которые следят за всеми. Так что, если возникнет какая ситуация, всё будет решено. Что вы так переживаете, уважаемый?
– Офицер Рошан, – Игорь посмотрел на табличку с именем на его столе, – пожалуйста, послушайте меня. Я же вам говорю, парень, я думаю американец, вроде как альпинист. Понимаете? Робин, моя дочь, может с ним решить подняться до конца, на самый верх. Понимаете? Вот чего я опасаюсь! У неё нет такого опыта. Она не готова к таким сложным восхождениям. Всё, что я вас прошу – объявите, чтобы их задержали.
– Послушайте … Как вас там … Игорь, на каком основании я могу принять такое решение? Какой-то парень, да ещё американец, причём вроде как американец, вроде как альпинист … Ну вы сами-то себя послушайте.
– Я и слушаю! И однозначно понимаю, что ситуация подразумевает целесообразность действий, к которым я вас призываю. Как вы считаете, офицер, как будет лучше поступить и какие будут последствия. Вариант первый. Вы ничего не делаете. Ситуация приобретает негативный характер – девушка пропала. Какие будут последствия? Вариант второй. Вы фиксируете проблему. Группу находят. Робин доставляют домой. Всё заканчивается хорошо. В худшем случае для вас речь идёт лишь о том, что вы своевременно среагировали на законную просьбу отца найти несовершеннолетнего подростка. Что вы выбираете, офицер Рошан?
Сотрудник службы спасения качался на скрипучем кресле. Его глаза бегали по столу, как будто он пытался найти в бумагах ответ на заданный вопрос.
– Хорошо, господин Швейко Игорь. Я свяжусь с базой на пяти километрах. Ожидайте меня в коридоре, – он указал троице на дверь. – И закройте её. Закройте.
– Спасибо, офицер, – благодарил Игорь, выходя из маленького кабинета.
– Теперь ждём, – Игорь устало сел на стул в ресторане и уставился пустым взглядом в окно. Они сели за тот же столик, что и вчера вечером. Время обеда только-только подходило. Ресторан пока был еще наполовину пуст.
– Игорёк, давай заказывать. У нас есть два часа пока службы всё проверят. Как сказал офицер Рошан, сейчас больше ничего сделать нельзя. Ещё точнее, все остальные действия будут бессмысленны. Так? Игорь? Ты тут? – Эдуард положил ладонь на руку друга.
– Да, извините, ребята. Я испортил вам все выходные этим своим представлением. Вы не за тем прилетели сюда, чтобы участвовать в расследовании приключений моей нерадивой дочери.
– Мы рады видеть тебя, Игорь. И будем рады скоро увидеть Робин. Давай делать заказ.
– Вот, блин, повезло мужику, – сказала Руслана, когда Игорь отошёл позвонить в свой офис. – Сколько лет тому назад здесь произошла трагедия с его женой?
– Кэтрин погибла в 2178 году. То есть, получается, одиннадцать лет уже прошло. Она же и замёрзла на этой проклятой горе. Неожиданно началась метель. Температура ниже минус пятидесяти. Выжил только один человек – опытный проводник. Ты можешь себе представить, что он сейчас чувствует. Это хуже, чем кошмар.
– Господи! Только бы всё закончилось хорошо!
– Так что, Игорь, своё обещание ты исполнять собираешься? – Эдуард пытался и отвлечь, и занять своего товарища.
– Конечно. А вы-то помните, о чём речь шла?
– Ну а как же, – подтвердил Эдуард. – Мы закончили … Вернее, ты закончил на перечислении тех шагов, которые сейчас предпринимаются для борьбы с холерой двадцать второго века.
– С чумой, Эдик. Но не суть. Ну хорошо. Так вот, собственно, в этом и заключается вопрос. Мы работаем над проблемой источника загрязнений микропластиком с химпредприятиями, и, вместе с тем, поступательно решаем вопрос очистки атмосферы от соответствующих инородных включений. Крайне медленно, но процесс идёт, постепенно набирая обороты. Здесь, в Гималаях, у нашей лаборатории две основных задачи – разработка и координация стратегии и мониторинг результатов. Здесь мы делаем замеры, как и множество других наших отделений по всему миру. Пока толком решения у нас нет по одной составляющей – как очистить водную среду. Если с пластиковым мусором мы всё же справились в конце концов. Имею в виду пластиковые отходы типа бутылок, упаковки, плёнок и тому подобное. Океан от этой грязи очищен. Но вот что делать с тем микропластиком, который в него попал – вопрос открытый. Удивительно в этой истории и то, что этой проблеме более ста пятидесяти лет. Вы можете себе представить уровень сознательности наших праотцов, допустивших разрастание размера пластикового бедствия до такого состояния, что, как раньше говорили, из брошенных в океане отходов сформировался целый континент грязи. Это просто немыслимо! Представляете – мусорный континент!