Буряков не удержался от облегчённого вздоха.
- По учётам, - продолжал Гучкин, - не числится, по оперативным разработкам не проходит, в розыске не состоит. Всё что ты мне прислал, подтверждается.
- Муж кто был? - чуть хриплым голосом спросил Буряков.
- Крутой чиновник в московском правительстве, могу справочку прислать.
- Он ещё при делах?
- Нет, что ты. Помер он четыре года назад.
- Так она не разводилась?
- А что, она тебе об этом говорила? - насторожился Гучкин.
- Нет, - после паузы ответил Буряков, - просто сказала, что была замужем.
- Ну, тогда всё правильно. Вдова твоя пассия, Лёва. После смерти мужа на Сахалине два года работала, потом её в Екатеринбург перевели, а оттуда уже в Москву перебралась.
- Как же она на Дальний Восток попала?
- Михалыч, ну ты скор, мне же ещё на запрос не ответили!
- Ладно, пришли мне справку на почту и счет по расходам.
- Вот так просто хочешь от меня отделаться?! - грозно отозвался Гучкин.
- Ладно, с меня причитается.
- То-то!
Буряков долго вчитывался в скупые строки присланной Гучкиным справки, разглядывал фотографию любимого лица. Фото было сделано явно несколько лет назад для документа, возможно визы или паспорта.
- Глаза у неё здесь грустные, - сказал вслух Лев Михайлович.
Он, взял в руки рамку с фотографией, сделанной с наружной видеокамеры, внимательно всмотрелся.
- На моём фото этой грусти не видно, - подумал он. - Просто красивая женщина, нет, ослепительно красивая.
Буряков нервно ходил по кабинету, ожидая рождения решения, но оно медлило, мучая его неопределённостью. Он спустился в гостиную и, не включая свет, подошёл к тёмному разлапистому силуэту монстеры.
- Ну что, драконище, может, ты мне совет дашь? - обратился он к растению. - Скажи, жениться или погодить? Молчишь? Правильно, такие вопросы мужчина сам решает.
Через полчаса Буряков уже ехал в машине. Основной поток машин, следующих утром в Москву, почти иссяк, так что в торговый центр он прибыл быстро и сразу же направился в самый большой ювелирный магазин. Кольцо с большим бриллиантом словно само прыгнуло под его ищущий взгляд и размер, судя по пальчикам продавщицы, был вполне подходящим. Лев Михайлович расплатился карточкой, победно глянул на молоденькую продавщицу и вышел, а она долго провожала его печальным взглядом.
За всем этим через витрину наблюдал человек, сидящий на скамейке. Буряков, проходя мимо, скользнул по нему взглядом и, вздрогнув, ускорил шаг. Человек ухмыльнулся, тут же встал и двинулся следом. Перед выходом из центра Буряков оглянулся, неприятный человек шёл в пяти шагах позади, и смотрел прямо на него, продолжая неприятно ухмыляться. Такие типы запоминаются надолго. Человек был не очень старый, но какой-то мерзкий, словно из него выглядывала внутренняя гниль, отражаясь на лице. Она застыла в злых глазах, окружённых морщинами, в опущенных уголках рта, в редких зубах, подёрнутых коричневым налётом, в желтовато-седой щетине на дряблых щеках. Они вместе вышли из крутящихся стеклянных дверей и направились в разные стороны. Буряков облегчённо выдохнул.
В машине он вынул коробочку и полюбовался на кольцо, ему не терпелось надеть это сверкающее чудо на тонкий ароматный пальчик Аллочки. И будь, что будет, он больше терпеть не может. Буряков спрятал во внутренний карман подарок и огляделся. На улице ещё окончательно не стемнело, надо было спешить, пока вечерний поток автомобилей не запрудил шоссе. В это время зазвонил телефон.
- Да? - недоумённо и несколько раздражённо отозвался Буряков, не любил он, когда входящий звонок не определялся, обычно это означало рекламные акции назойливых интернетных продавцов или просто жуликов.
- Как строго! - мягко донеслось до него сладостное контральто.
- Алла Владимировна! - Буряков так подпрыгнул в кресле, что стукнулся о крышу. - Вы?!
- Я. Вот, решила позвонить вам.
- Почему? - несколько пришёл в себя Буряков.
- Наверное, скучала, - произнесли невидимые губы, но он ощутил их почти возле уха.
- Я тоже очень скучал.
- Лев Михайлович, у меня странное предложение.
- Я весь внимание.
- Сегодня пятница, я неожиданно освобожусь пораньше, давайте погуляем вместе?
- С удовольствием!
- Как приеду, я вам позвоню.
Ерёмина отключилась, Буряков в счастливом трансе смотрел на гаснущий экран. "Это судьба, - прошептал он. - Что же это я, надо срочно ехать!". Лев Михайлович тронулся и боковым зрением снова увидел неприятного человека с жуткой ухмылкой, и не сразу гнетущее впечатление от него развеялось под шелест шин.
Буряков почти час топтался возле ворот Ерёминой, то и дело поглядывая на телефон. Уже седьмой час, а дама его сердца всё не объявлялась. Он уже собирался вернуться домой погреться и горячего чаю выпить, как голубоватые фары черканули верхушки деревьев и послышался долгожданный хруст льдинок под колёсами автомобиля. Никаких оснований считать это машиной Ерёминой не было, но Буряков был твёрдо уверен: она! Он не ошибся, створки ворот дрогнули и поехали в стороны, белая "Ауди" резко затормозила, Ерёмина выскочила из-за массивной дверцы и буквально утонула в объятиях Бурякова. Она нежно чмокнула его в щёку и ойкнула.
- Лев Михайлович, вы холодный, как ледышка! Немедленно пить горячий чай.
- Может быть ко мне?
- Нет, нет, - улыбнулась Ерёмина, впархивая обратно за руль, - уж чаем я вас смогу напоить!
Через несколько минут Буряков с удовольствием восседал на кухне с рюмкой коньяка и смотрел на закипающий чайник. Ему было тепло, покойно и уютно, он отчётливо осознал именно здесь, что хочет этого тепла до конца дней своих. "А если Аллочка отшутится или, хуже того. Пошлёт меня куда подальше?! - мелькнула в голове испуганная мысль. Он опрокинул в себя рюмку и вдруг подумал: - Тогда смирюсь и буду жить по-прежнему". Странно, но эта мысль его не испугала, более того, где-то в глубинах души мелькнуло сожаление о прежней безмятежной жизни. Буряков понимал, что вернуться к ней будет если и возможно, то очень нескоро, ведь душевный уют не заменит никакой бытовой комфорт. Он опять потянулся к бутылке, стоящей посредине стола, налил рюмочку, выпил и подпёр рукой щёку.
- Господи, как же здесь хорошо! Хотя нет, не здесь, а с ней, с этой волшебной женщиной, - неторопливо думал Буряков. - Аллочка не просто умна, она мудра, она может всё понять и всё принять. Неужели она та самая, единственная?!
Послышались быстрые шаги.
- Как, Лев Михайлович, не скучали? - Ерёмина была переодета в бело-красный спортивный костюм с вензелями и надписью Россия. Кивнув на бутылку коньяка рядом с рюмочкой, она улыбнулась. - Похоже, что не очень?
- Да уж, было о чём подумать, - кивнул Буряков.
- Согрелись?
- Вполне. Выпьете со мной рюмочку?
- Выпью. Вот только налью чай.
- Алла Владимировна! - спохватился Буряков. - Вы же должны поужинать!
- Нет, я сыта. Очередные переговоры завершились в ресторане, - она принялась хлопотать около стола.
Они попили чаю, выпили по рюмочке и вышли на улицу. Буряков прижал ладони Ерёминой к щекам, поочередно и бережно поцеловал их. Она засмеялась.
- Щекотно, - шепнула она.
Они взялись под руки и пошли по улочкам посёлка, с наслаждением вдыхая морозный воздух. Лев Михайлович попытался начать разговор, но тонкий пальчик, прижатый к его губам, запечатал его уста. Так они и шли, молчаливо переглядываясь и не замечая, что большая ладонь Бурякова давно уже охватила ладошку женщины. Несколько раз они останавливались в глубинах теней и целовались, надолго обнявшись. Права была женщина, запретив говорить, не нужны были слова на этой прогулке. Через час они добрели до калитки, Буряков нацелился шагнуть вслед за Ерёминой, но она остановила его на пороге.