— Не знаю… Что-то не совсем… Наверное, я слишком прост, док, чтобы постичь эти тонкости… Мне кажется, ваш племянник простил Петси ее скандальное поведение… В этом я с вами согласен. А ей кажется, что она по-прежнему любит своего друга детства… И, кроме того, профессия врача обеспечивает неплохое положение в обществе, верно? И тогда, поскольку она боится Лисгулда, а он боится скандала, они решают удрать поздним вечером… Игэн разрабатывает план побега и приходит на матч по боксу, чтобы никто ни о чем не мог догадаться… С этой точки зрения ему удалось обмануть меня. Затем, когда подходит назначенное время, Петси меняет решение… По какой причине? Не знаю… К ней приходит Игэн, и в приступе гнева и ревности, имея под рукой медицинский молоточек, он его хватает и наносит удар, но делает это слишком сильно. Увидев, что наделал, он пытается скрыться, но волей судьбы сталкивается с этой дурой О'Брайен… Вот и все. Мое предположение, док, основывается не на психологии, а на опыте и образе жизни жертвы.
— Петси не была настолько хитрой и испорченной, Саймус. Воплощением порока ее сделала обывательская мораль Бойля, потому что она вела себя не так, как все.
— Это еще нужно будет объяснить присяжным, а я думаю, это будет нелегко сделать.
— Невозможно, потому что присяжные сами находятся в плену у этой обывательской морали… Скажите, Саймус, я правильно понял, Петси была убита ударом в голову?
— В висок. Удар был нанесен… чем-то наподобие медицинского молотка для проверки рефлексов.
— Почему именно им? Разве его нашли на месте преступления?
— Нет, но ведь не я обнаружил тело. Однако форма раны, ее глубина как раз соответствуют такому молотку.
— И поскольку мой племянник — врач, этот предполагаемый молоток должен обязательно принадлежать ему?
— Не станете же вы говорить, что вас это удивляет?
— Меня удивляет то, Саймус, что он пошел на матч по боксу, захватив с собой такой неудобный инструмент. А вас — нет?
Задумавшись, сержант спускался по лестнице вниз, где его ждала Нора.
— Ну что?
— Что вы имеете в виду?
— Ему удалось убедить вас в том, что вы взяли неверный след?
— Для этого требуются другие доказательства, миссис Нивз… И все же эта история с молотком кажется мне выясненной не до конца…
— Хоть это!..
Саймус открыто посмотрел Норе в глаза.
— По многим причинам, миссис Нивз, я от всей души желаю, чтобы ваш воспитанник оказался невиновен… Я думаю, что это сделал он, но пока у меня будет хоть малейшее в этом сомнение, я не стану его арестовывать… Мне не хотелось бы огорчать доктора Дулинга, особенно в такую минуту… И потом, я… дорожу вашей дружбой, миссис Нивз.
Она была тронута, и по ее голосу это было заметно.
— Саймус, постарайтесь, пожалуйста, не допустить ошибки, о которой вы будете потом сожалеть всю свою жизнь. Я вырастила Игэна, и он неспособен ничего от меня скрывать — что бы с ним ни случилось… Когда я ему сообщила о смерти Петси, я сама видела, каким это было для него горем и как внезапно оно на него свалилось, следовательно, он ничего не знал… Знаете, Саймус, в двадцать семь лет человек не настолько отличается от мальчишки, детскую ложь которого я без труда разгадывала.
— Дети меняются незаметно для родителей…
— Но только не Игэн… Он остался таким же наивным, порядочным, верным… Вы даже не можете себе представить, сколько раз мне приходилось его ограждать от тех ненормальных, которые под предлогом консультации у врача приходят, чтобы его соблазнить как мужчину!
Слегка смущенный, сержант пробормотал:
— Кое-что мне тоже известно… Никогда в жизни мне не приходилось выслушивать таких дурацких вещей!
Чтобы между ними не возникло чувство взаимности, которое ни к чему бы все равно не привело, Нора Нивз встала и в заключение сказала:
— А если вам повстречается мисс О'Брайен, передайте ей, чтобы она не попадалась на моем пути!
Эта история с убийством Петси Лэкан совершенно не нравилась Саймусу Коппину. Опыт полисмена говорил ему о виновности Игэна О'Мирея, но все то, что он знал об этом молодом человеке, и особенно привязанность к дорогой миссис Нивз, заставляли его сомневаться в причастности Игэна к этому убийству. Ах, как бы он был рад, если бы в убийстве можно было заподозрить этого обольстителя, Кристи Лисгулда! Но об этом не могло быть и речи: пока продолжался матч, то есть в то время, когда Петси была убита, клетчатый пиджак Лисгулда маячил у Саймуса перед глазами.