— Вот как! Значит, ничего не вышло?
— Нет!.. Не вышло! А вам должно быть стыдно!
— За что, мистер Коппин?
— Во-первых, за то, что вы обманули человека, который испытывал к вам определенные чувства и бесконечно вас уважал!
— Значит, вы их больше не испытываете?
— После того, как вы меня обманули?!
— В таком случае, сержант, мне не о чем жалеть, потому что этот человек — дурак!
Не прошло и пяти минут, как полисмена во второй раз обозвали дураком. Это начинало его серьезно раздражать. И все же, в память о своей былой привязанности, он сдержался.
— Во-вторых, за то, что вы всеми доступными вам средствами пытаетесь оградить преступника от правосудия!
— В самом деле? И кто же, по-вашему, преступник?
— Вы это знаете не хуже меня: Игэн О'Мирей!
Он ждал, что за этим последуют возмущенные крики протеста, но миссис Нивз лишь пожала плечами.
— Мой бедный Саймус, надеюсь, вы не станете отрицать, что мы сделали все возможное для вашего прозрения! Конечно, теперь это ваше дело, но знайте: я никогда не позволю вам набрасываться на моего мальчика для удовлетворения черт знает какой мести! И если потребуется, я всю страну возьму в свидетели, чтобы доказать, что вы не беспристрастны!
— Такого я мог ожидать от кого угодно, но от вас?! Честное слово, не могу вас понять!
— Потому, что Игэн — не ваш сын!
— Возможно… Но, поступив на службу в полицию, я дал клятву всегда выполнять приказы… Вопреки тому, что вы здесь говорили, я не испытываю никакого удовольствия, скорее — наоборот. Но для меня существует долг, миссис Нивз, и этот долг превыше всего! Поступая так, как поступили вы с доктором Дулингом, вы лишь подтвердили мои предположения о виновности доктора О'Мирея… А кстати, не могли бы вы мне сказать, где он сейчас находится?
— На ферме Лэканов.
— На ферме Лэ?… Но зачем?
— Возможно для того, чтобы объяснить моему брату, его жене, сыновьям и дочери, как он убил Петси, и принять от них поздравления?
Саймус грязно выругался.
Кэт вызвалась проводить Игэна, хотя он и не просил ее об этом. Шон хотел было пойти с ними, но более понятливый Кевин удержал его. Кевин очень любил младшую сестру и испытывал яростное желание наброситься на Игэна с кулаками, чтобы открыть ему глаза. Томас Лэкан, утративший ко всему интерес после смерти Петси, не обратил внимания на выходку младшей дочери, а Мив, которой очень хотелось, чтобы доктор О'Мирей обратил внимание на ее маленькую Кэт, сделала вид, что не заметила, как та вышла вслед за ним. Она лишь по-заговорщицки подмигнула Кевину.
Кэт мешала Игэну. Ему было странно, что она до сих пор не поняла, что как любимая девушка она ему совершенно безразлична и что он смотрел на нее как брат, и как брат был готов сделать для нее все, что было в его силах. Она догнала его и какое-то время молча шла рядом. Затем, наконец, решившись, она осторожно спросила:
— Вы действительно думаете, что они могли решить, будто вы убили Петси… Игэн?
— На это у них ума хватит!
— Значит… они могут посадить вас в тюрьму?
— Если им так захочется!
— Но это же несправедливо!
— То, что Петси умерла такой смертью, — тоже несправедливо, и все же…
— Игэн… Вы по-прежнему думаете только о Петси?
— По-прежнему.
Находясь в возрасте, когда еще верят в вечность данных клятв, она в полном отчаянии прошептала:
— Что же тогда будет со мной?
— С вами? Вы ведь можете выйти замуж?
— Это невозможно, Игэн.
— Отчего же, Кэт?
— Потому что я смогу выйти замуж только за вас, а вы никогда не захотите на мне жениться!
— Будьте благоразумны, Кэт… Существуют вещи, которыми невозможно управлять, чувства, которые нельзя только разыгрывать.
— Вы считаете, что я не так красива, как Петси?
— Не будем больше говорить о Петси… Это неприлично!
— Мамми говорит, что я так же красива, как и она!
— Тише! Идите сюда!
Он схватил ее за руку и потащил за забор, приложив палец к губам. Сквозь ветви деревьев на дороге был виден Саймус Коппин, который тяжелым шагом шел в сторону фермы.
Лэканы лишь посмотрели поверх чашек с чаем на пришедшего. Для того, чтобы понять, что атмосфера была не очень дружественной, вовсе не требовалось шестого чувства. Смутившись, Саймус бросил наугад:
— Привет!
Ему никто не ответил.
— Мне… мне нужен Игэн О'Мирей.
Томас на секунду перестал жевать свой кекс и сказал:
— Это ваше дело.
Было непохоже, чтобы дело начинало улаживаться. Полисмен предпринял еще одну попытку.