– Я не понимаю. Тебе ведь было плевать.
– Мне и сейчас плевать.
Вернулись слезы, но в этот раз ты даже не пыталась их скрыть.
– Мне плевать.
Даже отсутствие любви не мешало ей притягивать тебя своей чудовищной гравитацией. Твое искаженное болью лицо было прекрасно. В нем я увидело результат работы всей моей жизни. Дом полнился ею, Элисон. Любовью во всем ее величии. И порядком, которые она придала вашим жизням. И придает до сих пор.
Мысли твоего отца остывали, все реже долетая до меня, будто листья со старого, иссохшего дерева. Одна из них, величественная и синяя, проплыла мимо. Ты младше, сидишь на диване и смотришь с отцом телевизор. День выдался замечательный; ты устала, тебя разморило. Ты придвигаешься ближе и опускаешь голову на его плечо. Он отталкивает тебя. Ты извиняешься и отодвигаешься в другую сторону. Его поглощает стыд.
Он желал другого прикосновения, другой любви, от другого человека.
Пока я обдумывало эту мысль, ты спустила жидкость из бочки. Передо мной разверзлось дно, и я побежало по узкому желобу диким зеленым потоком, скользя в темноте несколько сбивающих с толку минут, пока не выплеснулось из конца водопроводной трубы, полетело по чистому воздуху и приземлилось в теплом озере, растворяясь в воде.
Я словно пробудилось. Это могло быть только пробуждением.
Я видело звезды на небе. Я чувствовало дуновение ветра и тягу корней Чертовой Ивы, всасывающих меня. Я ощутило земляное дно под собой и огромное, медленно бьющееся сердце того, что было погребено под холодным илом.
Я есть озеро. Ты сотворила меня заново.
Джоуи встретил тебя под ивой. Он был зол и напуган, но гордо верил, что ты пожалела о своем отказе и теперь в конце концов прибежала к нему. Он пришел не один – хотел, чтобы ты заплатила за нанесенную обиду, поэтому позвал двух друзей. Они сидели в кустах в паре метров от вас и должны были фотографировать, как ты раздеваешься, чтобы потом раздать фото в школе. Джоуи намеревался отомстить.
Ты ждала его под ивой. Расстелила покрывало для пикника и зажгла полдюжины свечей, чьи огоньки дрожали в прохладном ночном воздухе. Холодное и высокое небо усыпали звезды. Ты села в середину покрывала, поджав под себя ноги, и взяла в руки стакан виски. Увидев это, Джоуи остановился. Он подумывал вернуться и отослать друзей домой.
Но слишком боялся тебя, поэтому не сделал этого.
Он остановился у края покрывала и замер.
– Садись, – сказала ты.
– Ты что, пьяная?
– Чуть-чуть.
– Начала без меня? Нечестно.
– Садись уже и догоняй.
Он опустился на колени и придвинулся к тебе. Ты протянула ему бутылку, и он взял ее. Ты позволила ему закинуть голову и сделать щедрый глоток, а потом аккуратно всадила нож между ребер. На мгновение ты задержала его, крепко сжимая рукоять.
– Ау!
Он смотрел на твою руку и с трудом мог поверить в происходящее. Все произошло внезапно, как укус осы.
– Ах ты сука! Всадила в меня нож!
Ты вытащила нож, будто пробку из бутылки вина: кровь хлынула и Джоуи начал заваливаться вперед, выставив одну руку перед собой, а другую прижимая к боку. Невероятной свирепости боль пронзала все его тело.
– Что происходит? – произнес он, и его голос был слабым, как у ребенка, которым он, в сущности, еще являлся.
Я наблюдало за твоей реакцией. Ты побледнела, но не выказывала никаких эмоций.
– Помоги, – сказал он.
Из ближних кустов донесся шорох, и ты взволнованно обернулась. Два друга – должно быть, два мальчика, с которыми видела Джоуи в школе, – неуверенно выползали из укрытия. Один из них держал телефон.
– Чувак, с тобой все нормально?
Ты встала; с ножа в твоих руках капало.
– Думаю, надо вызвать скорую, – сказал Джоуи, и от страха его голос стал выше.
Глупые мальчишки не стали его слушать и бросились вперед. Один из них упал рядом с Джоуи, другой, окаменев от шока, начал кричать и осыпать тебя грязными ругательствами. Ты не обращала внимания. Ты следила за деревом.
Холодный язык огня выполз из-под корней и обвился вокруг ствола. За ним последовали другие. В одно мгновение Чертова Ива вспыхнула бело-зеленым пожаром, не источающим тепла, но наполняющим долину странным сиянием. Я почувствовало, как то, что спало под толщей ила, всколыхнуло мои воды. С каждым ударом его сердца огонь распалялся.
И ты обратилась к нему:
– Верни его. Пожалуйста, верни! Я сделаю все, что захочешь. Я убью их. Я убью их всех.
Тогда я поняло, что ты обращаешься к Утренней Звезде. Твоя неутолимая жажда, Элисон, пустота в твоем сердце и любовь, оставшаяся без ответа, – это молитва к Нему. Вся твоя жизнь восславляет Ад.