Спустя двадцать минут с розовой коробкой подмышкой, я появляюсь в бюро расследований Уэст-Кост. Последние шесть лет, мы с Темпер работаем частными сыщиками. Хотя наша работа более сомнительна в правовом аспекте, чем предполагает. Бюро расследований Уэст-Кост берется за всё — пропавшие без вести, признания, доказательства преступлений.
— Привет, — кричу я с ресепшена, — я принесла завтрак.
Темпер в кабинете перестает печатать.
— Пончики? — спрашивает она с надеждой.
— Не-а, фрукты. Меня посетила мысль, что сегодня отличный день, чтобы начать заниматься фигурами к пляжному сезону, — говорю я и бросаю коробку пончиков на стол нашей приемной, взметнув небольшое облако пыли. Напоминание: нужно протереть пыль в приемной.
— В задницу фигуру к пляжному сезону. — Темпер выходит из кабинета и смотрит на меня, словно я богохульствую. — Думаешь, я хочу выглядеть, как тощая шл…
Он бросает взгляд на коробку с пончиками.
— Я взяла старые добрые пончики с голубикой и желе, — говорю я, протягивая ей кофе. — На фиг фрукты.
Она фыркает.
— Сучка, мне нравиться ход твоих мыслей.
— И мне тоже, лапочка, — говорю я, направляясь в свой кабинет.
Офисы остались неизменными с того момента как пять лет назад, ночью после вручения дипломов, мы упаковали вещи и практически сбежали из Академии Пил, школы-интерната, для чего-то намного лучшего. И по-прежнему они вызывают это взволнованное, безрассудное чувство, что и тогда, когда мы вдвоем убежали — я от прошлого, а Темпер от судьбы — и стремились сделать для себя что-то новое. Я улыбаюсь, увидев на своём столе чек за предыдущее задание. Я сажусь в кресло и, взяв чек, кладу его в сумку. Надеюсь, Микки, хреновый сын, хорошо ведёт себя с матерью. Не всем выдалось иметь маму.
Закинув ноги на стол, я включаю компьютер, и в ожидании, когда он загрузится, листаю сообщения на рабочем телефоне. Одно с прошлого задания, от Шона, который следил за одним из моих клиентов. Мы с Темпер влезли не в своё дело и, очевидно, произвели неизгладимое впечатление, судя по красноречию сообщения. Я удаляю это и перехожу к следующему. Три сообщения от потенциальных клиентов. Я беру блокнот и записываю имена и контактные данные, которые мне оставили.
И вот, наконец-то, последнее сообщение. Я напрягаюсь всем телом, когда слышу теплый, хриплый голос.
«Малышка, я не расстанусь с тобой. Только не так. Когда я вернусь, мы обо всем поговорим». — Я выпрямляюсь, словно лом проглотила. Нет, нет, нет. «А пока», — продолжается сообщение, — «я потянул за кое-какие ниточки и внес Торговца в список самых разыскиваемых личностей».
Он же, десятка.
Дерьмо.
Именно этого я так опасалась. Илай лезет в мои дела и делает их своими. Как только загружается компьютер, я открываю сайт Политии и перехожу в список самых разыскиваемых людей. В списке примерно за сотню пунктов, но на первом плане десятка самых разыскиваемых, фото которых размещены напротив имен. Под номером три: Торговец (настоящее имя неизвестно).
— Ублюдок, — бормочу я, пиная картотеку, стоящую рядом. Не знаю, почему я так обеспокоена. Торговец мог справиться со своими проблемами, а я со своими. Или могла, до тех пор, пока не связалась с альфа-блядь-самцом. Я смотрю на эскиз лица Деса. В Политии даже нет фото Торговца, а на самой картинке… он может быть каким угодно. Единственное, что они знают точно — серебристые глаза и белые волосы. Чего, если честно, вполне достаточно. Я кликаю на ссылку, задаваясь вопросом, скольких женщин-офицеров Илаю пришлось умаслить, чтобы включить Торговца в десятку. Дес всегда был в списке разыскиваемых преступников, но я не припомню, чтобы он находился так высоко. На открывшейся странице все его данные и более подробное описание. И в отличие от рисунка Деса, они кажутся, более точными, включая даже рукав татуировок. Однако там не упоминается об остроконечных ушах и крыльях.
Они не знают, что он фейри. Но всё же, располагают важной информацией.
Я открываю нижний ящик стола и достаю бутылку «Джонни Уолкера». Сегодня один из тех дней. Спустя минут пять в кабинет заходит Темпер. Заметив, что я пью, она тянется к бутылке и я, нехотя, подвигаю её к ней.
— Что случилось, цыпа? — спрашивает она, пригубив виски. Она знает, если на сцену вышел Джонни, то случилось, что-то плохое. Я втягиваю воздух сквозь зубы и трясу головой. Она морщится от обжигающего напитка и ждет, когда я скажу хоть что-нибудь. Я опускаю взгляд на браслет.