— Как поживаете, мистер Дурасов?
Он еще на несколько мгновений задержал на ней взгляд.
— Счастлив познакомиться.
— А это моя мама, — поспешно вставил Миша. — Софья Левина.
Дурасов снова протянул руку. Соня ответила мимолетным пожатием, коротко кивнула и демонстративно отвела взгляд, явно не испытывая желания вступать в разговор с Юрием Дурасовым.
Тот снова перевел глаза на Мишу:
— Надеюсь, вам понравился ужин и шампанское. Для нас большая честь видеть вас у себя в клубе.
— Взаимно. Спасибо за шампанское.
Дурасов еще раз похлопал его по плечу. Двинулся к Манни и Саше. Те вскочили, представили его Дмитрию. Вера внимательно наблюдала за ними.
— Кажется, Манни и Саша хорошо его знают.
— Похоже на то.
Впервые за сегодняшний вечер Миша испытывал тревожное чувство. От одного вида этого Юрия Дурасова, при всем его дорогом антураже и дружелюбных манерах, у него мурашки пробежали по телу. Под этой дорогостоящей одеждой и светскими манерами угадывался зверь, жестокий и беспощадный.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросила Вера. Он не успел ответить. Манни и Юрий Дурасов подошли к нему. Саша остался сидеть на месте. Ему было явно не по себе.
— Миша, — позвал Манни со своей обычной напускной веселостью, — Юрий спрашивает, не окажешь ли ты честь его клубу, не сыграешь ли для них?
Миша удивленно взглянул на него. Манни ведь знает, что он терпеть не может такие вещи. Он не раз повторял, что музыка — это его работа, за которую он получает деньги. Однако, уловив выражение лица Манни, он решил, что не может подвести друга. Ему, конечно, нет дела ни до этого Юрия Дурасова, ни до его клуба, но Манни, похоже, почему-то очень важно, чтобы он сыграл здесь.
— Ну хорошо. Сыграю… что-нибудь. — Он сам уловил раздражение в собственном голосе. Сделал над собой усилие. — Почему бы и нет?
Манни вздохнул с явным облегчением:
— Здорово! Вы слышите, Юрий? Он согласился играть.
— Это большая честь. Поистине огромная честь. Пойдемте со мной.
Он указал в сторону небольшой сцены. Миша последовал за ним. Дурасов подошел к одному из балалаечников, о чем-то тихо переговорил с ним. Музыка смолкла. Дурасов поднялся на сцену, подвел Мишу к пианино. Повернулся к микрофону. В зале все затихли.
— Леди и джентльмены! Сегодня в нашем клубе присутствует великий пианист из России Михаил Левин.
Публика разразилась бурными аплодисментами. Кое-где раздался свист. Интересно, подумал Миша, хоть один из этих людей когда-нибудь его слышал?
Дурасов обернулся к нему, поклонился. Миша заиграл всеми легко узнаваемую «Лунную сонату» Бетховена. Эта вещь хотя и не русская, но должна понравиться здешней публике своим отчаянием невостребованной любви и своей узнаваемостью.
Через несколько минут, понимая, что эта аудитория долго слушать такую музыку вряд ли захочет — не для того они сюда пришли, Миша сымпровизировал концовку, встал, поклонился. Публика разразилась оглушительными аплодисментами, свистом, громкими криками. Немалое количество выпитого спиртного наверняка способствовало энтузиазму слушателей.
Дурасов пришел на помощь, взял его за руку, вывел со сцены и проводил обратно на место. Миша сел за столик. С натянутой улыбкой обернулся к Вере.
— Очень великодушно с твоей стороны, — произнесла она. В ответ он лишь пожал плечами. Соня наклонилась к сыну:
— Зря растрачиваешь свой талант. Миша молча кивнул. Обернулся к Манни:
— Я думаю, нам пора идти.
— Ты прав, старик. — Манни выглядел растерянным. Он встал. — Я на минутку. Пойдем, Саша.
Вместе с Сашей они вышли из зала, пошли по длинному темному коридору. По-видимому, там где-то находится офис, решил Миша.
За Мишиным стулом появился Дурасов. Снова хлопнул его по плечу своей тяжелой ладонью.
— Спасибо за выступление. Надеюсь, вы к нам еще придете вместе со своими друзьями. Нам здесь такие люди нравятся.
Миша не успел ответить. Соня его опередила. Окинула Дурасова взглядом, полным неприкрытого презрения.
— Не уверена, что мы к месту среди людей такого сорта, как у вас здесь, мистер Дурасов. Если я правильно поняла, вы гангстер и этот ваш клуб — притон для гангстеров из России. Разве не так?
На мгновение Дурасов застыл. В следующий момент благодушное выражение на его лице сменилось холодной яростью. Серые глаза стали холоднее льда. Он снял руку с Мишиного плеча. Звучно щелкнул мясистыми пальцами.
— Вон отсюда! Все вы, убирайтесь вон! Немедленно.
К столу приблизились три дюжих охранника. Положили руки на спинки стульев. Соня ощутила легкую тревогу. Уж не собираются ли они выдернуть из-под них стулья?
— Мы не нуждаемся в вашей помощи! — презрительно бросила она.
Отодвинула стул, встала с видом оскорбленного достоинства. Дмитрий обошел вокруг стола, подошел к ней.
— Соня, прошу тебя. Что за манеры! Мистер Дурасов…
— Ах ты, вечный миротворец!
Вера с Мишей тоже поднялись. Вера взирала на происходящее с непроницаемым выражением лица.
— Пошли, мама. Выйдем отсюда.
Миша взял мать под руку. Дмитрий подал руку Вере. Они вышли из зала. Женщина в гардеробной уже сняла их пальто. Подбежали Мании и Саша.
— Что… — встревожено начал Манни., Дурасов сгреб его за ворот пиджака.
— Ты! — взревел разъяренно. — Пошли со мной. Вы оба!
Он потянул Манни обратно по темному коридору, к офису. Саша понуро побрел за ними.
Глядя им вслед, Миша помог матери надеть пальто. Потом оделся сам. Дмитрий подал пальто Вере. Они пошли к выходу. Вера взяла Мишу за руку.
— Может быть, родители пойдут к машине, а мы с тобой подождем здесь Манни и Сашу?
Она кинула на него многозначительный взгляд.
Несколько секунд Миша задумчиво смотрел на нее. Кивнул.
— Па, отведешь маму к машине? Мы сейчас.
— Конечно, сынок. — Дмитрий взял жену под руку. — Пошли, Соня. Только тихо.
Соня вскинула голову, распрямила плечи и вышла из клуба с поистине королевским видом. На губах ее промелькнула удовлетворенная усмешка, однако она не произнесла ни слова. Огромный, молчаливый, устрашающего вида швейцар в черном кожаном дождевике, с непроницаемым лицом открыл перед ними тяжелую стальную дверь.
Вера обернулась к Мише:
— Может быть, пойти поискать их?
— Можно. Только мне все это очень не нравится, Вера. Иди-ка ты лучше к машине и подожди меня там.
— Нет. Я с тобой. Пойдем вместе.
В этот момент в дальнем конце коридора показались Манни и Саша. Манни прижимал руки к животу. На лице его блестели капли пота. В серых пронизывающих глазах Саши застыло паническое выражение. Они еще не заметили Веру и Мишу.
— Какого черта, Манни! — воскликнул Миша. — Что происходит?
Манни поспешно опустил руки. Сделал попытку улыбнуться. Ничего не получилось. Он достал из кармана снежно-белый носовой платок, вытер пот с лица.
— Пошли, — прохрипел едва слышно. Обернулся к Саше: — Идем.
Оба ринулись к двери. Вера вопросительно взглянула на Мишу. Тот пожал плечами, крепко сжав губы. Обнял ее за талию, повел к выходу, в ночной Бруклин.
Сейчас не время задавать вопросы. Он не собирается пытать Манни и Сашу в присутствии матери. Потом, позже. Да, он их обо всем расспросит потом, когда они останутся одни.
Но это «потом» так и не наступило. На следующий день начались лихорадочные приготовления к отъезду. Составление и изменение графика предстоящих кругосветных гастролей, бесконечные телефонные звонки, сборы, прощания. Он и не вспомнил о том, что собирался поговорить с Манни и Сашей. Тем более что сам страшился услышать ответ на свои вопросы.
Глава 22
Прага
Прага показалась ему волшебной сказкой, чудесным сном, сбывшейся мечтой. Он словно оказался в древних веках. Город, расположенный по берегам Влтавы, соединенный пятнадцатью мостами, завораживал своими прекрасными зданиями, куполами, шпилями и башнями.
Вначале дорога из аэропорта разочаровала Мишу типовыми блочными зданиями, тянувшимися по обеим сторонам. Эти утилитарные жилища рабочих, казалось, переехали сюда прямо из Москвы, из того жуткого района, в котором когда-то их с родителями принудили жить. Какое мрачное напоминание о сорока годах коммунистического правления здесь, в Чехии! Однако как только он увидел сам город, впечатление сразу изменилось. Город остался практически нетронутым. Он прекрасен, в точности такой, как ему описывали.