– Что же привело два десятка вонючих тел на наши земли, а, брат?
– Они спешат, брат, и совсем не ведают страха!
– А может, они враги нам, брат, и хотят сжечь наши леса?
– Спросим же у этих рарас, братья, что привело их сюда! – После чего эльфийские принцы одновременно повернули головы в сторону команды и воинов, стоящих на палубе корабля.
– Мы гонимся за убийцами герцога города Имриль! – ответил Урм. – На его крепость недавно напали, а потом убийцы на ящерах направились к реке и поплыли вниз по течению.
– И мы доберёмся до них, даже если придётся биться со всеми встречными! – выкрикнул один бравый воин.
– Молчите, если не хотите умереть! – рыкнул орк.
– Мы понимаем тебя, человеческий воин, – одновременно сказали братья.
– Но мы не видели тут никого! Да, братья? Убийцы, видимо, очень хороши в своём деле, раз не попались нам на глаза.
– Не задерживайте нас! Нам нужно найти виновных и покарать их!
– Брат, это месть! Если бы не птица, прилетевшая неделю назад, вы бы не прошли!
– Ещё з…
– Да, да! Идёт вторая группа воинов и Кардиандрант, принц снежных эльфов – их предводитель в этом походе.
– Старик, отпускай! Всё проверили, да, братья? Теперь уходим! – Как только он это сказал, нечто жёсткое отпустило корабль, и он снова начал набирать ход, двигаясь по течению. Эльфы же, словно лесная пыль, растворились в воздухе.
– Хорошо вышло. Если их заранее не предупреждают, то никто тут не пройдёт, и, видимо, маг, что живёт здесь, в союзе с ними. Только с убийцами герцога они провалились.
– Что будем делать дальше, после прохода через эти земли?
– А дальше река течёт через поля западного Ариафа. Равнинные земли, на которых процветает фермерство и животноводство. Люди, что хотят возделывать там землю, идут к хозяевам, дабы оплатить свою защиту. Правят тут семьи великанов, и они же охраняют фермы от нападений. Есть континент, на котором с начала времён обитают великаны, но часть из них перебирается жить сюда – тут их никто не трогает, даже помогают. Бывает, хищники забредают, но зоркий глаз стражей и лук со стрелой, прибивающей врага к земле, делают своё дело. Великаны раз в восемь, – а некоторые и в девять! – выше людей, но они чаще всего относятся к остальным, как к равным. Они недолюбливают диких огров, троллей и орков потому, что с ними нельзя договориться и приходится сражаться. Бывает, что доходит до жестоких смертей с обеих сторон. Но вот великаны восточного Ариафа – ужасные расоненавистники, что считают себя лучше остальных. Плыть через эти земли предстоит более двух недель; здесь нам ничто не угрожает, а вот дальше – не избежать боя! После земель великанов идут пустоши с разными тварями, за ними – гиблые земли, где совсем не хочется находиться… Налегайте на вёсла, эту вонь, что уже начинается, лучше меньше вдыхать!
– Что это? – спросил разведчик.
– Видите те деревья? Горькая ель, насекомых отгоняет на раз, – усмехнулся Урм.
– Я бы тоже не стал тут долго находиться.
– Да, соглашусь, язык щиплет, а горло дерёт. Как ни старайся прикрыть нос и рот, а вдыхать приходится.
– Эта ель используется в быту?
– Слышал, из неё ставят колышки или ветки на границах со своей фермой. Только те, кто разводят пчёл, вечно ругаются с соседями.
– Видимо, любое насекомое не терпит горькую ель?
– Тут уж не знаю, все или нет.
***
Спустя некоторое время и второй отряд достиг Лаваина, где и их ненадолго задержали.
– Здравствуй, Кардиандрант, принц снежных эльфов!
– Мы, брат, ожидали их, не правда ли?
– Доброго дня вам, принцы леса Лавессар! Вы видели нашу группу с орком во главе?
– Конечно, этот вонючий орк так орал, что наше ухо без труда услышало его.
– Братья пропустили их, пропустят и вас. Только ответь на один вопрос, северный брат. Зачем ты помогаешь им? Ведь впереди нечто недоброе, а ты находишься очень далеко от дома.
– Я дружил с их повелителем много лет, да и долг хочу отдать, ведь когда-то их народ помог нашему.
– Прошла тысяча лет, брат, а он помогает людям!
– Брат, нам не понять, на нас не нападали дикари!
– Проходите, мы вас не задержим. Всё так, брат?
– Да, всё так.
– Всего доброго, лесные!
Река после земель эльфов разлилась шире и замедлила течение. Терпкий запах горькой ели, что росла по обе стороны реки, приглушал чувствительность, и самым слабым рарасам становилось плохо. Глаза начинали слезиться и видеть расплывчатую картинку. А в горле словно бруском плесневелого хлеба потёрли.