Зиг так орал, что Леса предпочла спрятаться за широкую спину стального охотника. Механикус сохранял олимпийское спокойствие и ждал, пока этот псих устанет или охрипнет, но Зига хватило надолго! Кончилось тем, что он обругал всех присутствующих, сунул под мышку свою винтовку и, опираясь на обрезок доски, который служил ему костылём, направился к выходу. Но здесь его ждал сюрприз – механические стражи, безучастно стоявшие до сих пор по обе стороны двери, синхронно развернулись и загородили проход.
– Зиг, я просто не хочу, что б тебя разорвали через пять минут после того, как ты выйдешь отсюда, – спокойным голосом сказал Механикус.
– А пошёл ты на…
Стальной кулак одного из стражей врезался ему в солнечное сплетение, прервав фразу на середине.
– Не ругайся в присутствии дамы, – всё также спокойно сказал Механикус. – Пойми, вы здесь не пленники, но если ради сохранения ваших жизней мне придётся запереть вас, то я это сделаю. Можешь считать это моей прихотью, если тебе угодно. Кстати, я могу видеть глазами своих помощников, и отдавать им приказания не раскрывая рта. Так что веди себя хорошо и не обижай Лесу.
С этими словами стальной охотник повернулся спиной к поверженному Зигу и скрылся в недрах мастерской. Леса помогла своему пациенту подняться и довела его до кресла, где он обычно помещался, когда не спал. Зиг ещё долго хватал ртом воздух и выпучивал глаза.
– С-сука! Железяка ржавая! – наконец прохрипел он сдавленным голосом. – Разберу на запчасти! На гвозди пущу!
– Дурак! – печально сказала девушка и, легонько хлопнув дебошира по лбу, отправилась вслед за хозяином "дома".
Глава 18. Значит, призрак
– Значит, призрак?
Рарок больше не испытывал страх перед сэром Мальтором, но почему-то ещё не мог спокойно смотреть ему "в глаза". Он невольно отводил взгляд от того места, где им полагалось быть и, в конце концов, рыцарь опустил забрало, чтобы не смущать своего подопечного.
– Да, призрак, – подтвердил сэр Мальтор. – Самый настоящий, но, как видишь, не кусаюсь и не тащу тебя в ад.
– Но как же?..
– Понятия не имею! Самому жуть как интересно, но, увы, я не знаю, почему после смерти стал призраком. Вроде при жизни не было ничего такого, за что бессмертной душе отказывают в проходе на тот свет. И, тем не менее, я самый настоящий призрак!
– И давно?
– Давно ли я призрак? Порядочно!
– А всё-таки сколько?
– Какая тебе разница? Семьсот лет тебя устроит? И не делай такие глаза. Да, я действительно был рыцарем, и не перестал им быть по нынешний день. Кстати, что ты вообще знаешь о рыцарях?
– Кое-что знаю. Например, знаю, что рыцари жили в таких больших каменных домах, называвшихся замками.
– Далеко не все. Замки были только у очень богатых и знатных рыцарей. Для большинства, домом была походная палатка, а иногда и чистое небо над головой. Я прожил так полжизни, хоть сам родился в замке, но на свой собственный так и не заработал. Ещё что знаешь?
– Рыцари носят тяжёлые доспехи, полностью скрывающие тело и щиты с гербами.
– Тоже не всегда. Доспехи стоят дорого и не всем по карману. Частенько приходилось пользоваться старой кольчугой и простым шлемом без забрала. Щит тоже не всегда украшался гербом. Иногда на нём писали девиз, вроде – "Честь и Слава!" Или – "Сила и Верность!" Но чаще вообще ничего не писали. Так проще, хотя если деньги заводились, то и я старался прикупить хорошего снаряжения, но, увы, это было не часто.
– А как же эти доспехи, которые сейчас на вас?
– Они моложе меня лет на триста! Я нашёл их в развалинах дома, хозяин которого наверно собирал всякие редкости. Там же обзавёлся вот этим мечом. Он, похоже, совсем недавно сделан, менее столетия назад, но сделан на славу! Лучшего клинка мне не приходилось видеть ни при жизни, ни… после.
– Понятно. А ещё, я читал, что настоящему рыцарю лучше в лапы не попадаться, что они в бою сильнее всех и даже гладиаторы не могут сравниться с ними в боевом искусстве. Честно говоря, мне в это верилось с трудом, ведь я знаю, что такое гладиаторская подготовка, но после нашей встречи я вынужден признать, что это так.
– На это я должен сказать, что рыцари бывали разные. Кто-то слабее, кто-то сильнее, но жизнь беспощадно убирает слабых, так что выживают сильнейшие. Ну, и конечно те, кто выжил, если они не совсем дураки, хотели, чтобы их дети тоже были сильными и выжили в жизненной борьбе. Вот и гоняли нас с детства до седьмого пота, пока человек не превращался в боевую машину. И так было на протяжении многих поколений. В результате мы действительно стали лучшими из лучших. Вооружённый рыцарь был способен в одиночку схватиться с десятком опытных воинов и одержать победу. Но потом всё разрушилось. Наше время вышло, и рыцари стали слабеть и мельчать, пока не исчезли совсем. Нас сгубило…