– Понимаешь, я потом это всё забыл. Наверное, помогло то, что я был ещё ребёнком. Старик, кстати его зовут Лозас, хотя я редко слышал, чтобы кто-либо называл его по имени, так вот, он потом рассказывал, что я неделю не разговаривал, после чего, как бы отключился, забыл и даже не спрашивал, где мои папа и мама. Когда кто-то заговаривал со мной о родителях, я будто не слышал этих вопросов и, в конце концов, мне их перестали задавать. Ну а потом пошла, закрутилась совсем другая жизнь. Я уже тогда посещал школу гладиаторов, но это было ещё не серьёзно. За нами, младшими, больше присматривали, чтобы не покалечили друг друга, чем учили. В комнатах родителей при Цирке кто-то поселился, и Лозас забрал меня к себе. Он стал обучать меня искусству боя всерьёз, так что к тому моменту, когда я перешёл на средний уровень обучения, я уже много чего умел. А после всё было просто – лучший среди учащихся, лучший среди выпускников, лучший, когда вышел на арену. Я быстро достиг звания чемпиона, а когда в карманах зазвенели деньги, то выкупил насовсем апартаменты, в которых когда-то жила моя семья и сам там поселился. Теперь я забрал к себе старика, он к тому времени основательно одряхлел, стал никому не нужен и его хотели выгнать из Цирка. Но жить нахлебником он не пожелал и назвался моим слугой. Взвалил на себя всю домашнюю работу и уход за моим снаряжением.
– Это он помог тебе всё вспомнить?
– Он. Впрочем, тогда родители стали часто приходить ко мне во сне и я сам многое вспомнил.
Над крохотным лагерем, разбитым в диком лесу, воцарилось молчание. Сэр Мальтор сидел, глубоко задумавшись и как-то совсем не по призрачному вздыхал и что-то бормотал в своём шлеме. Рарок мог разобрать только приглушённое: "Не успел! Не успел!"
Молодому гладиатору не хотелось продолжать затянувшийся разговор. Воспоминания о давно умерших родителях разбередили его душу. Вдруг захотелось домой, в привычную атмосферу Большого Цирка. Захотелось увидеть старого Лозаса и послушать его россказни, которые в той, недавней жизни так надоели…
Какой-то ком подступил к горлу, но Рарок проглотил его, а чтобы отвлечься, перевернулся на спину и стал смотреть на звёзды. Какие же они здесь яркие и красивые! В городе было совсем не так. В этом внешнем, новом для него мире, вообще всё было странно и непривычно. Вот уже несколько дней, как они выбрались из подземного лабиринта, а он всё никак не мог освоиться в пространстве, где нет стен, где вода течёт не из водопроводного крана, а прямо из земли, где по ночам бывает холодно и сыро, зато днём так тепло, красиво и радостно, что хочется пуститься бегом через этот лес, всё равно куда!
– Отец виноват? – вдруг услышал он собственный голос и сам удивился своему вопросу.
– Что ты сказал? – вздрогнув, спросил рыцарь, который всё прекрасно слышал, но, как это бывает, не поверил своим ушам.
– Я говорю, отец виноват в том, что мантикора убила маму? Я много думал об этом. Если бы тогда он не ударил чудовище, то могло ли всё закончиться по-другому?
– Даже не знаю, что и сказать, – задумчиво произнёс рыцарь. – Мантикора один из самых опасных монстров. Почти неуязвимая, к тому же обладает подобием разума. Мог ли он сделать что-то ещё? Врядли. Даже то, что он вообще смог что-то сделать, уже само по себе чудо. Скажу тебе больше – мантикора тварь, которая любит убивать свою жертву медленно, а потому, то, что произошло…
– Довольно, я понял!
Рарок снова замолчал, рыцарь тоже не стал продолжать разговор. Так прошло около получаса, после чего гладиатор услышал сочный богатырский храп, раздающийся из рыцарского шлема. То, что призрачный рыцарь был способен спать, никак не укладывалось в голове воителя арены. Впрочем, он не стал над этим задумываться, а сам повернулся на бок и последовал примеру своего спутника.
Глава 22. Проба снова
– Ать-два! Ать-два! Левой-правой! Левой-пра…
– Слушай, Мех, а может не надо этого?
– Нет, нет! Старинная речёвка помогает ритмике движения. Недаром её использовали для тренировки солдат!
– Знаю! Но у меня от всего этого уже зубы ноют!
– Зубы?
– Да нет же! Не бери в голову…
– Нет уж, ты выкладывай, как есть! Я знаю, что зубы одно из самых слабых мест человеческого организма, а лечить их никто не хочет.
– Не болят у меня зубы!
– А зачем ты сказал, что болят?
– Так говорят, когда что-либо надоело так, что дальше некуда!
– Ах, вот оно что!
– Можно я просто так похожу, без этих твоих "ать-два"?
– Ну что ж, навык хаотичного движения тоже необходим.
– Ой, спасибо!
– Не за что! Только не увлекайся.
Зиг и сам понимал, что "увлекаться" не стоит. Устройство, созданное Механикусом, не просто заменяло ему потерянную ногу, а позволяло развить скорость, намного превосходящую человеческие возможности. Оно напоминало металлические штаны-сапоги, в которые человек вставлялся, как сосиска в тесто. (Зиг, в отличие от Лесы, знал, что это такое, потому что такое блюдо можно было попробовать в Торговом городе.)