Сколько же у нас скопилось грязи, которую следовало бы убрать самым радикальным образом — только вот понятия не имею как. И в то же время — воистину парадокс! — положение в нашей экономике улучшается, злотый силен, как никогда прежде, и несколько поутихли крики «Бальцерович[221] должен уйти!»; собственно, причин-то таких нет, по которым ему бы следовало уйти в отставку: как мы видим, сделано им немало, и к тому же дел по преимуществу добрых.
Вдобавок тенью на все ложится болезнь Папы Римского, который решил героически оставаться на своем посту до последнего вздоха. Мнения по поводу правильности такого решения сточки зрения интересов Церкви в мировой прессе сильно поляризованы. Как сторонний наблюдатель я чувствую себя совершенно некомпетентным; могу только одно сказать: известия, приходящие из Ватикана, окрашивают нынешний праздник Пасхи в трагично-печальные тона.
Март 2005
Волна{54}
Роджер Коэн в «Интернешнл геральд трибьюн» рассказывает историю, связанную с его собственной семьей. В 1942 году две скрывавшиеся еврейки из Кракова были арестованы немцами, а потом перевезены в Белжец[222] и в октябре того же года удушены газами дизельного двигателя. Их звали Фримета Гельбанд и Саломея Цирер, они были сестрами. У Саломеи были две дочери, одна из которых пережила войну.
В январе 1945 года тринадцатилетняя Эдита Цирер, едва живая, была освобождена из гитлеровского трудового лагеря в Ченстохове. Она надеялась отыскать кого-нибудь из родных. С трудом девочка добрела до вокзала и села в поезд, который потихоньку тронулся с места. Ей становилось все холоднее, она испугалась, что умрет, и в какой-то момент сошла с поезда. Съежилась в уголке на станции, никто не обращал на нее внимания, и она чувствовала приближение смерти.
И вдруг к ней подошел молодой человек в сутане. «Что ты тут делаешь?» — спросил он. Эдита ответила, что хотела добраться до Кракова, но у нее больше нет сил. Человек исчез и вскоре вернулся с чаем. А потом ушел снова, чтобы принести ей хлеба и сыра. Когда она поела, услышала: «Попытайся встать». Но встать не смогла, и тогда он отнес ее в вагон. На прощание молодой человек сказал, что его зовут Кароль Войтыла, и он семинарист. Прошло тридцать три года, тогдашний семинарист стал Папой Римским, и Эдита Цирер, которая уже жила в Хайфе, написала ему письмо. Потом она посетила Ватикан, и Папа благословил ее.
Проверить эту историю во всех подробностях уже невозможно, но она свидетельствует о том, каким был этот человек. Просто он всегда помогал людям и спасал им жизнь.
Сегодня мы видим гейзеры апологетики, грозящие обесцениванием высоких и прекрасных понятий; я не осмелюсь ничего добавить к этим Гималаям. Правда, всеобщего признания не достичь никому: какой-то немецкий теолог даже сказал по телевизору, что вся деятельность Папы была сплошной катастрофой — это, разумеется, бред сумасшедшего, не заслуживающий обсуждения. Такие издания, как «Геральд» или «Шпигель», публикуют два типа статей. В одних просто перечисляется то, что сделал Кароль Войтыла за свою жизнь, в других даются оценки, порой критические; например, в «Шпигеле» так высказался Ханс Кюнг, которого Ватикан лишил veniam legendi — права преподавать в католических учебных заведениях.
Никто, однако, не ожидал, что вспышка общечеловеческих страстей после смерти Иоанна Павла II достигнет такого масштаба. Этому сопутствовал неслыханный, беспрецедентный взрыв в средствах массовой информации; все периодические издания мира поместили такое огромное количество материалов об усопшем, что ни один человек не в состоянии все это прочесть. Что характерно, страсти накалялись. Три дня назад — я пишу эти слова в канун похорон Папы — президент Буш еще не был уверен, что поедет в Рим, но потом словно огромная волна подхватила и его, и его отца, и Клинтона, и госпожу Раис и всех понесла к базилике Святого Петра, — это вызвало немалые трудности у тех, кто отвечает за безопасность гостей. Из страха перед какой-нибудь очередной Аль-Каидой воздушное пространство над Римом тут же закрыли, а противовоздушные ракеты привели в состояние боеготовности.
221
Бальцерович Лешек (р. 1947) — экономист и политик, в 1995–2000 гг. лидер праволиберальной политической партии «Уния свободы». Организатор и идейный вдохновитель польских экономических реформ (так называемой «шоковой терапии», или «плана Бальцеровича») — преобразования плановой экономики в рыночную. Занимал пост вице-премьера и министра финансов (1989–2000, с перерывами); был председателем Национального банка Польши (2001–2007).
222
Белжец — местечко на юго-востоке Люблинского воеводства в Польше, во время Второй мировой войны (с февраля по декабрь 1942 г.) — нацистский лагерь смерти. В Белжеце были уничтожены более 600 000 евреев и около 2000 цыган.