Для нас, людей, возраст 80–90 лет является верхней границей, и поэтому я с таким удовольствием читаю о жизни звезд, для которых 10 или 15 миллионов лет не играют никакой роли, или о галактиках, которые могут существовать 400 миллионов лет, или об эволюции, длящейся миллиарды лет… Я знаю, что мне самому бесконечно далеко до такого, но сознание того, что человеческий разум вообще в состоянии прикоснуться к тайне долговечности элементов вселенной, захватывает меня гораздо сильнее, чем те проблемы, которыми живет большинство людей. Я просыпаюсь в три ночи, не могу уснуть — интересно, что сейчас показывают по телевизору? Включаю, а тут стриптиз, этакое мягкое порно. Я понимаю, что это сильно связано с биологией человека, но когда я прочел, что руководство «Фольксвагена» заказывало своим менеджерам элитных проституток, то посчитал это возмутительным. Независимо от тех безобразий, которые творятся у нас.
В Германии теперь будет идти словесная война между госпожой Меркель[269], кандидатом на пост канцлера, и Шредером[270]. Политика сегодня стала областью, в которой конкретика утратила свою важную роль. Ни о какой квантификации или компьютерных моделях экономической ситуации речь не идет. Почему соперничество политических партий переродилось в борьбу за то, кто лучше нарисует радужною перспективу нового общества? К примеру, у нас теперь в моде IV Речь Посполитая[271]. Почему четвертая, а не сороковая? Все это подшито бахвальством и дешевкой. Наше политическое мышление растворилось в луже лозунгов, сверху плавает Родина, кое-где Орел{78}, кое-где Вера… Что произошло с наследием Иоанна Павла II? За несколько тысяч — совсем недорого — можно купить памятник ему и поставить у себя на садовом участке. Электрический заряд в электростатической машине, которая стоит на моем письменном столе, приобретает форму зигзагообразной молнии, потому что ищет путь наименьшего сопротивления, — и то же самое происходит в обществе. Верх берет все самое легкое, простое, самое схематичное.
Из-за своего возраста я уже неохотно соглашаюсь на интервью, но недавно ко мне пришла японка, очень милая и хорошо говорящая по-польски, которая перевела «Высокий замок». У нее были определенные сложности — например, что такое бигос{79}? — но выручил Интернет. А вчера пришла француженка, которая считает, что я занимаюсь в основном мистицизмом и общей теорией созерцания. Я попробовал мягко ей объяснить, что она ошибается, но увидел, что мои усилия тщетны. К тому же мне было сложно изъясняться, потому что и по-французски я говорю уже не так, как в былые годы.
У гостьи из Токио я пытался узнать, что может японец почерпнуть из моего «Высокого замка». Что он из него поймет? То, что происходит с моими книгами, похоже на все шире и шире расходящиеся по воде круги от брошенного камня: с одной стороны, Бразилия и Португалия, с другой — Корея, Япония, Тайвань, Китай… Мне уже, собственно говоря, все равно, поскольку я очень стар, но, думаю, если бы мой отец, который умер здесь, в Кракове, в возрасте семидесяти четырех лет, узнал об этом, то, возможно, немного успокоился бы — он очень жалел, что я бросил медицину…
Август 2005
Политика, которой нет{80}
Я коротаю время за чтением и просмотром немецкого телевидения — очевидно, в связи с предстоящими выборами там показали фильм, в котором удивительно подробно рассказывается о выселении судетских немцев из Чехословакии и геенне, через которую они прошли. Я видел и выступление госпожи Эрики Штайнбах[272], а госпожа Ангела Меркель[273] уже не против создания в Берлине «Союза изгнанных»[274]… Однако меня поразили две другие вещи.
Во-первых — это сообщение из Лейпцига, где в церкви Пресвятой Девы Марии Марсель Райх-Раницкий[275]которому уже стукнуло восемьдесят пять и которого изрядно скрючило от старости, битый час рассказывал о Томасе Манне в пятидесятую годовщину его смерти. Церковь, подчеркиваю, была полна, хотя пришли скорее представители старшего поколения, молодежи почти не было видно. А во-вторых, в приложении к газете «Речь Посполита» «Плюс-минус» напечатана очень интересная статья Ежи Помяновского[276] «Игра над пропастью», посвященная отсутствию у нас какого-либо определенного политического курса в отношениях с Россией. Она заканчивается словами «В Польше продолжает править бал глупость». И как ни печально, это горькая правда.
271
IV Речь Посполитая — политическая концепция, содержащая требование проведения коренных перемен в государственном строе; выдвинута различными партиями, критикующими правовые основы III Речи Посполитой (см. примеч. [52]); также символическое название периода правления возглавляемой братьями Качинскими партии «Право и справедливость» (см. примеч. [211], [220], [319]).