Раса и Язык

Раса и Язык Отто Рехе

Есть два взгляда на соотношение между расой и языком: одни считают, что они находятся в органической взаимосвязи, другие — что между ними нет ничего общего. Прежде чем обсуждать этот вопрос, нужно для начала ясно представлять себе, что такое человеческая «раса»; любая неясность в этом основополагающем пункте может запутать всю проблему и не раз уже запутывала. «Раса» применительно к человеку, как в животном и растительном мире, — чисто естественнонаучное понятие. Оно обозначает сумму определенных, всегда присутствующих вместе морфологических, физиологических и психических наследственных признаков, и его нужно четко отличать от понятий «народ», «нация», «языковое или культурное сообщество». Поэтому неправильно говорить о «немецкой», «английской» или «латинской» расе, так как во всех этих случаях языковому единству не соответствует антропологическое. Ту же ошибку, кстати, делает и сравнительное языкознание, когда, исходя из родства языков, оно заключает, что говорящие на них народы имеют также общее происхождение, т. е. принадлежат к одной расе.

Решить этот вопрос можно с помощью антропологии. Прежде всего, нужно учитывать, что раса и язык не всегда совпадают. По этой причине многие ученые отрицают какую-либо внутреннюю связь между ними, т. е. впадают в противоположную крайность, не обладая биологическим инстинктом. Пример сравнительно чистого в расовом отношении народа — шведы. У них мы наблюдаем редкое единство расового типа и языка. За немногими исключениями, шведы — типичные представители северно-европейской расы. Их язык содержит мало заимствованных элементов, причем исключительно из родственных германских языков.[1]

Другой пример такого же единства — арабы; они принадлежат к средиземноморской расе и говорят на однородном языке. Третий пример расового и языкового единства — южноафриканские бушмены.

В перечисленных случаях раса и язык совпадают. Мы имеем перед собой чистые расы, которые с древнейших времен говорили на родном языке, и языке, который, очевидно, возник вместе с расой.

В подобных случаях можно говорить об органической взаимосвязи языка и расы. В качестве примера смешанных форм возьмем английский язык. В Англии есть сильная примесь темнопигментированной расы, но, главным образом, в юго-западных областях и ряде больших городов. Собственно англичане принадлежат к довольно однородному расовому типу — это ярко выраженные представители «Homo europaeus», но в их языке так же много романских, как и германских элементов. Масса населения Англии с каменного века принадлежала к нордической расе, миграции англов, саксов и датчан[2] усилили этот элемент, а темнопигментированное население было оттеснено. Французский язык принесли с собой норманны, но сами они принадлежали к той же нордической расе. Так что в Англии при довольно однородной расе мы имеем ярко выраженный смешанный язык.

Население Верхней Силезии по своему происхождению не немецкое. Здесь часто встречаются нордические черты, но это наследие древних славян, а не немцев. Говорят здесь на смешанном языке, настолько насыщенном немецкими элементами, что поляки его не понимают. Это пример языкового влияния при контактах без расового смешения. Римские завоеватели были сравнительно малочисленны и мало изменили расовый состав населения завоеванных областей. Латинский язык в них не стал господствующим, образовалась смесь латинских и туземных элементов. Третий вариант — сохранение сравнительной чистоты расового типа при полной утрате языка. Пример — уже упомянутые франкоязычные норманны. Жители Северной Японии — айны по расовому типу, но язык свой они утратили. То же самое произошло с веддами на Цейлоне. Они заимствовали язык сингалов, не смешиваясь с ними. К этой же категории относятся испано-язычные индейские племена Южной Америки и арабо-язычные народы Северной Африки. Сюда же можно отнести и американских негров. Во всех этих случаях раса и язык совершенно не совпадают. Перейдем теперь к явно смешанным антропологически народам со сравнительно чистым языком. Примерами в данном случае можно считать мадьяр и вторгшихся в Индию арийцев, которые смешались с местными темнокожими племенами, но сохранили в чистоте свой язык.

Но в очень многих случаях расовое и языковое смешение идут рука об руку. В Южной Африке это можно наблюдать на примере готтентотов, смешавшихся с бушменами. Исследования К. Мейнгофа показывают, что банту и в расовом, и в языковом отношении — смесь хамитских[3] и негроидных элементов. Наконец, есть примеры того, как при смешении с другой расой совершенно утрачивается родной язык. В Европе это произошло с альпийской расой. Совершенно чужой язык заимствовали и болгары.

Как видим, в рассматриваемой нами области все возможно. Во многих случаях раса и язык совпадают, во многих других — нет. Народы, не родственные между собой, могут говорить на близких языках и наоборот. Негры в США говорят по-английски, но не становятся от этого родственными англичанам по крови. Как навести порядок в этом хаосе, как понимать эти процессы?

Для прояснения вопроса сгруппируем сначала различные случаи несколько иначе, а именно, с точки зрения причин воздействия на язык. Обычно возможны лишь два пути таких воздействий: внешние контакты или смешение двух народов. Какой язык одержит при этом победу или возобладает, зависит от очень многих обстоятельств. В случае внешних контактов обычно побеждает язык более высокой цивилизации. Во втором случае действует ряд факторов.

Один из этих факторов — численность. Пример — хамитский народ хима в Восточной Африке, который усвоил язык более многочисленных покоренных банту. Второй вариант — завоеватели навязывают свой язык (норманны в Англии, венгры). Свою роль может играть и национальное самосознание, благодаря которому сохранили, например, свой язык поляки в подчиненных Германии областях. А пример победы языка более высокой цивилизации — арийцы в Индии.

Рассмотрим теперь вопрос о влиянии смешения языков на их формирование. Прежде всего влиянию подвергается словарный фонд, который сильно обогащается. Так в английском многие вещи называются и германскими, и романскими словами с определенными смысловыми нюансами. Из языков первобытных народов обычно заимствуются слова, связанные с домашним хозяйством и природными явлениями. Но если, что часто бывает, через несколько столетий менее одаренный и более примитивно мыслящий расовый компонент одержит верх в процессе смешения, снова произойдет уменьшение и упрощение словарного фонда; все, что не нужно более простой цивилизации, будет забыто.

1

Шведский язык оказался не столь чистым, как думал Рехе. Ч. Сихольм открыл в этом языке изрядный пласт кельтской лексики — см. Ch. H. Seaholm. The Kelts and the Vikings. New York. 1974.

2

Датчане не принадлежали к чисто нордическому типу, у них всегда была сильна примесь древнего темнопигменти-рованного типа, описанного Брюном в Южной Норвегии — см. Halfdan Brun. Der nordishe Mensch. J. F. Lehmanns Verlag. Munchen. 1929.

3

Современная лингвистика отказалась от собирательного термина «хамиты», разбив их на 4 самостоятельных языковых группы: берберо-ливийскую, египетскую, чадскую и кушитскую.