С тех пор, как Венимира поручила учёной открыть его, она и дня не проводила, не вспомнив о злосчастной шкатулке неизвестного происхождения. Что она только ни перепробовала, какие только методы не задействовала — ни открыть её, ни нанести ей вред у Накамуры не получилась. Куб был для неё так же таинственен, как и прежде, и она ни на йоту не приблизилась к поставленной перед ней задачей. Вот всё, что было известно японке о кубе: он сделан из неизвестного современной науке материала, когда-то он передался из поколения в поколение в семье одного из основателей Организации, а ещё куб был как-то связан со снившимся ей городом. Последнее умозаключение основывалось исключительно на интуиции Кохины, но она привыкла доверять своему чутью. Ещё меньше учёной удалось узнать о самой Венимире.
Вспомнив о многоглазой твари, назвавшейся ей Богом и творцом всей расы Объектов, Накамура захотела проведать её. Узнать, чем она занимается. Для этого ей не нужно было покидать лабораторию или даже вставать с кресла. Достаточно было вывести на экран то, что показывали камеры видеонаблюдения, коими был нашпигован исследовательский центр.
Мгновение спустя перед Кохиной уже высвечивалось несколько дюжин небольших «квадратиков», каждый из которых транслировал то, что в эту самую секунду видела камера. Большинство Объектов, заключённых на базе, спало, но Венимиру японка застала, бодрствовавшей и прильнувшей к стеклу камеры всем своим заключённым в смирительную рубашку телом. Что-то приковало к себе интерес многоглазой, и спустя пару секунд, обратив внимание на съёмку с других камер, Накамура поняла, что именно.
По коридорам «Райского сада» вооруженная охрана вела кого-то. Нового пленного Объекта, судя по одежде и тому, что сопровождающие направляли на него стволы. Присмотревшись, Кохина охнула и сразу вспомнила, кого же обещали доставить в её комплекс в эту ночь. Ошибки быть не могло, уж слишком специфичной сделалась внешность Объекта, являвшегося никем иным как Часовщиком.
Обе руки вора способностей были отсечены по локоть, зашиты и обработаны на весьма грубый манер. Голова выбрита, как у тюремного заключённого или призывника, на тело надета серая униформа. За те месяцы, что Организация изучала его, била током, накачивала различными препаратами и чуть ли не каждую клеточку его тела рассматривала под микроскопом, она страшно переменился. Часовщик будто усох, превратившись в худого, немощного старика с обвисшей кожей, которую местами покрывали зеленоватые пятна. Лицо осунулось, глаза покраснели и сделались более выпуклыми. Лишь бледная тень себя прежнего — так, кажется, в таких случаях говорят. Впрочем, винить мужчине было некого. Он знатно потрепал всем нервы, и многим в Организации хотелось на нём отыграться. А благодаря тому, что Часовщик не мог умереть насильственной смертью, его совершенно не щадили, хоть он и представлял определённую ценность.
В течение всего своего пути вор способностей шёл с опущенной головой, никак не реагируя на тычки автомата в спину и подначивания. Но когда его проводили мимо Венимиры, мужчина внезапно остановился, впившись в неё взглядом выцветших глаз. Часовщик и многоглазая оба не двигались с места и просто смотрели друг на друга, не обращая внимание на выкрики военных. Хоть никто из них и не издавал ни звука, Кохина не могла отделаться от мысли, что в эту самую минуту между ними состоялся какой-то тайный разговор.
Вскоре один из сопровождающих вора способностей так огрел его прикладом, что тот упал на одно колено. Клацнув при этом зубами так, что, будь у него язык, Часовщик бы его откусил. Он скривился на мгновение, а затем его лицо исказило подобие ухмылки. Мужчина невозмутимо поднялся на ноги и продолжил свой путь.
Минуту спустя Кохина уже шла к камере Венимиры. Уж слишком сильно её заинтересовал небольшой эпизод, произошедший ранее. Многоглазая тварь, будто знавшая, что учёная явится, сидела в ожидающей позе, одетая в смирительную рубашку, пропитанную тёмной слизью. Накамура лишь сейчас, оказавшись в нескольких метрах от существа, вспомнила о том, какой ужас в неё вселяла тварь. Конечно, между ними было прочнейшее пуленепробиваемое стекло, но если бы Венимира пожелала убить учёную, ничто бы не смогло её защитить.
— Госпожа, — выдавила из себя через силу Кохина, чуть склонившись. Она была достаточно умна, чтобы выказывать Венимире своё уважение. Десятки ониксовых, не мигающих глаз устремились на японку, и она с трудом подавила дрожь.
— Объект, которого только что сюда доставили… — заговорила многоглазая тварь. — Он сможет сделать то, на что ты не способна. Он откроет для меня шкатулку.
— Что? — слова существа были столь неожиданны для Накамуры, что она чуть не захлебнулась воздухом. — Часовщик? Но он ведь никто, всего лишь вор чужих способностей… У него даже рук нет, он ни на что не годен!
— А вот это уже мне судить, — голос Венимиры сделался жёстче. — Он понимает, как всё устроено. Как куб устроен, и как его открыть, он тоже поймёт. Я в этом уверена.
— Н-но… — прежде, чем учёная успела толком возразить, многоглазая метнула в неё убийственный взгляд, и женщина затихла.
— Служи мне молча.
На следующий день Кохина, хмурая, словно грозовое небо, вошла в комнату, куда по её приказу привели Часовщика, держа в одной руке небольшой кейс. Безрукий сидел за столом, терпеливо дожидаясь учёную, а когда она пришла, даже соизволил натянуть учтивую улыбку. Хоть вор способностей и был в весьма потрёпанном состоянии, и немногие видели в нём угрозу, на него всё же надели ошейник, способный выдавать мощные удары током, а пульт от ошейника вручили Накамуре.
— Оставьте нас, — спокойно скомандовала женщина, и двое солдат, которым полагалось исполнять роль телохранителей, без запинки ушли.
Кохина села перед Часовщиком, поглядела на него с минуту и демонстративно отложила пульт в сторону. Мужчина не удивился, даже бровью не повёл, словно заранее знал, что японка не собиралась мучить его. Она наклонилась к нему через весь стол и, глядя вору способностей в глаза, произнесла ровным голосом, будто отчитываясь:
— Стивен Миллер, Огайо. Родился 12 августа 1984 года. В народе известен, как «Часовщик», — тощий мужчина, сохранявший спокойствие миг назад, переменился в лице и изумлённо вытаращился на учёную. Когда она усмехнулась, он громко заскрипел зубами.
Уже давно никто не называл его по имени и не упоминал город, в котором вор способностей провёл большую часть своей жизни. Он ненавидел вспоминать о своём прошлом, ведь оно было переполнено неудачами и разочарованиями. Стивен Миллер был слабым, убогим, «домашним». Он теперь Часовщик! Он… так же слаб и убог, как и раньше, благодаря стараниям одного седоволосого Объекта.
— Я буду с тобой откровенна, Миллер. Ты мне неприятен, и если бы у меня был выбор, я бы не стала тратить на тебя время. Но одной важной особе кое-что нужно. Ты виделся с ней прошлой ночью, помнишь? — глаза Часовщика вдруг вспыхнули, а лицо приняло серьёзное выражение.
Кохина опустила свой кейс на стол, щёлкнула замком, раскрыв его, и, извлекла из него куб, поставив его прямо перед мужчиной. Предмет отразился в его заблестевших зрачках, он довольно долго изучающе осматривал его. Накамуре показалось, что вору способностей уже было известно о таинственной шкатулке больше, чем ей, и тот факт, что он не поднял на неё вопросительный взгляд, лишь подтверждал её предположение.
— Тебе известно, что от тебя требуется? — спросила учёная, в ответ на что безрукий Объект решительно кивнул, даже не взглянув на неё.
Учёная тихо заворчала, но и на это Часовщик не обратил никакого внимания. Спустя секунд десять он раздражённо клацнул зубами и указал своей уродливой культёй на стену, что была справа от него. Взгляд Кохины устремился в указанном ей направлении, и она увидела блинообразные настенные часы, висевшие под самым потолком. Непонимающе сощурившись, она покосилась на Часовщика, но тот был полностью поглощён изучением куба и не намеривался, а может и вовсе не мог что-либо пояснить.
«Мешают они ему что ли? А ведь так тихо тикают», — подумала женщина, пожимая плечами. Скорее всего часы либо отставали, либо спешили на пару секунд, Накамура не могла быть уверена.