— Ты…. Да я тебя уничтожу! Твои тайны, твоё отношение к Объектам, я обо всём доложу начальству! Ты всё потеряешь, тебя уже никогда не допустят к работе с Объектами!
— Не утруждай себя. Как только мне удалось убедить директоров в том, что Сара слишком опасна, я незамедлительно подал в отставку, — Ричард вздохнул полной грудью. — В последнее время мои личные интересы столь часто противоречили моей должности. Но я всё равно за неё держался, потому что не знал, что меня ждёт, если я перестану работать на Организацию. Страх перед неизвестностью меня сковывал. Но, знаешь, теперь я в кои-то веки чувствую себя свободным… Прости, Эрик. Ты не плохой человек, а Первый Объект причинил тебе очень много боли, и у тебя есть полное право на месть, но я тебе не помощник. Так уж вышло, что мы с тобой по разные стороны баррикад. Не думаю, что мы увидимся снова, так что можешь считать это прощанием.
Ричард поправил свой халат, взглянул напоследок на Якобсена и Сару с жалостью, и медленно зашагал прочь. Эрик смотрел ему вслед, злясь с каждой секундой всё больше и больше от того, что учёный уйдёт от него безнаказанным. Поддавшись своей злобе, бывший надзиратель выхватил выданный ему для защиты от Объектов пистолет, направил его на Дойла и взвёл курок. Услышав этот щелчок, шатен остановился, но не обернулся.
— Раз я не могу лишить тебя работы, то почему бы не отнять твою жизнь? Вполне честно, ты так не думаешь? Наказание за предательство своего биологического вида — смерть.
— Если это действительно то, чего ты хочешь, то спускай курок. Я ведь в любом случае уже с тобой попрощался, — несколько секунд бывший надзиратель колебался, но в последний момент передумал, опустил ствол и громко выругался. Что бы ни было, единственным, кого он по-настоящему хочет убить, был Асура.
— Как же я тебя ненавижу…
Калеб нёс на руках Асуру, обернув того собственным непомерным балахоном, в котором Первый Объект, казалось, может утонуть, а Ник и Кэндис, которая только-только отошла от того состояния, в которое её вогнала встреча с многоглазой тварью, на время завладевшей телом Асуры, вели под руки Чада. Ему было больно дышать, судя по всему, своим пинком тот монстр сломал ему как минимум одно ребро. Повезло, что время было позднее, и, похоже, Объекты никому не попались на глаза.
— …Что это была за хрень? — Лили первой нарушила ту тишину, в которой члены «Новой ветви» шли к занимаемому ими дому.
— Откуда нам знать, — безразлично ответил Ник, продолжая идти вперёд.
— Что-то тёмное. Древнее… Злое, — цыганка больше прочих могла сказать о твари, с которой Объектам пришлось встретиться, но даже то, что она знала, ограничивалось лишь парой прилагательных среднего рода.
— Я скажу тебе, что это была за хрень, — заявил Калеб. — Это хрень, с которой я не хочу встретиться вновь.
Снова тишина. Она была невыносима, но Объекты не знали, что сказать. Как бы лицемерно это ни было, им хотелось притвориться, что ничего не было. Что Асура — всё тот же в их глазах, и отношение к нему не изменилось, но ведь это не так. Страх перед ним присутствовал и раньше: вдруг он сорвётся? Решит, что друзья ему не нужны? И последним звуком в их жизни станет щелчок его пальцев? А теперь страх стократно возрос, потому что они столкнулись с чем-то новым и ужасающим, чем-то таким, что даже для Объекта казалось противоестественным.
— У него жар, — удивленно сказал Мартинес, почувствовав, что температура Асуры далека от нормы. Седоволосого бил озноб, его губы шевелились, а веки подрагивали, то и дело норовя открыться. Ему снился сон. Судя по всему, не слишком приятный.
Перед Асурой мелькала череда абстрактных, казалось, бессвязных образов, запахов и ощущений, но каждый из них почему-то вызывал у него бурю негативных эмоций и чувство дежавю. Ржавые, медленно вращающиеся лопасти вентилятора. Шприц. Старый диктофон, наматывающий плёнку. Шприц, полный какой-то жидкости. Укол. Дурман. Тесная комната. Потом, какое-то совершенно другое место. Плач ребёнка. Взмах молотка. Кровь. Тишина. Затем, детский смех. И тут все образы исчезли, Первый Объект оказался во тьме, в которой вскоре зажёгся глаз с матово-чёрным зрачком. Затем, ещё один и ещё, и вскоре альбинос оказался в окружении сотен жутких глаз, от которых исходил странный свет.
— Кто ты? — спросил седоволосый, одновременно осознав, что где бы он сейчас ни был, это уже не сон, а вполне материальное место. Под ногами чувствовалось что-то липкое, воздух был влажным и тяжёлым, пропахшим кровью.
— Тебя интересует моё имя? — прошептало существо. — Что ж, будь по-твоему. Меня зовут Венимира. Но так уж ли много в наше время значат имена? Асура — это имя ты выбрал сам. Так сказать, начал с чистого листа. Впрочем, тебе это не впервой.
— А разве были и другие имена?
— Были, и много. В далёкие годы, когда одна кучка людишек возомнила себя главенствующей над остальными и начала истреблять неугодных. А потом ты всё забыл. И лишь спустя семьдесят лет завёл себе новое имя.
— Ты, похоже, много обо мне знаешь? Расскажи. Я с радостью послушаю о том, какие у меня раньше были имена. И какой была моя жизнь, — почему это противоречащее законам природы существо не вызывало у Первого Объекта страх. Даже наоборот. Он чувствовал умиротворение и не сомневался в том, что многоглазое нечто ему не навредит.
— …Не могу.
— Почему?
— Потому, что воспоминания принесут только боль, а я желаю тебе счастья.
— Ты поэтому пыталась убить моих друзей? — на мгновение в глазах существа что-то промелькнуло. Кажется, упрёк Асуры его задел.
— Знаю, мои действия могли показаться тебе жестокими, но, уверяю, мои намеренья были чисты. Не забывай, я спасла твою жизнь… Мы нужны друг другу, Асура. Ты даже себе не представляешь, насколько.
— Ну, так расскажи мне! Я хочу знать! — глаза чудовища начали закрываться, напоминая гаснущие свечи. — Не смей вот так заканчивать этот разговор!
— Всё должно идти своим чередом, Асура. До недавнего времени я играла в твоей жизни лишь роль стороннего наблюдателя, и ни во что не вмешивалась. Похоже, что ты хочешь, чтобы так всё и оставалось. Так ищи же на всё ответы сам…
— Подожди!
Лили зашла в комнату, где спал Асура, принеся с собой чистую тряпку, промоченную холодной водой. Седоволосый весь в холодном поту лежал на спине, широко раскинув руки. Постель его вся была и скомкана, он и сейчас продолжал ворочаться. Девочка наклонилась к нему, чтобы сменить компресс, но в момент, когда она коснулась его лба, Первый Объект открыл глаза. Всё ещё не очнувшись до конца ото сна, S-01 схватил блондинку за запястья, больно их сдавив, повалил её на кровать и подмял под себя. Асура часто дышал, его глаза горели огнём. В таком состоянии он мог ненароком, и убить Лили.
— Тише! Это всего лишь я… — альбинос присмотрелся к девочке и, встряхнув головой, разжал её запястья. Она, правда, не спешила вставать с кровати.
— Все… Все целы? — спросил Асура, сглотнув. В горле у него пересохло.
— У Чада сломано ребро, а в остальном, да. С нами всё хорошо, ты никому не успел нанести серьёзного вреда.
— Я бы так не сказал, — Первому Объекту вспомнились Ирен и Питер. Пусть, он себя и не контролировал, но видел, что многоглазая тварь с ними сделала.
— Асура, скажи, что там с тобой такое случилось? Я, правда, не хочу заваливать тебя вопросами, сразу после пробуждения, но, пойми: мы все очень напуганы тобой. Калеб, да и остальные тоже, будут это отрицать, но это только потому, что они не хотят задеть твои чувства, — в это самое мгновение, дверь комнаты распахнулась, и в неё ворвались Объекты, одновременно сияя от радости, видя, что S-01 пришёл в себя, и с трудом скрывая свой ужас.
— Ас, ну и напугал же ты нас! — смеясь, Мартинес подскочил к альбиносу и обнял его, так, что у того затрещали рёбра.
— Как ты себя чувствуешь? Ничего странного не замечаешь? — Ник держался на расстоянии и смотрел на Асуру с опаской.
— Что с тобой произошло? Зачем ты вообще ушёл из дома среди ночи? — наибольший интерес к теме выражала Кэндис.