— Я уже говорил: там творилось что-то странное. Девчонка, S-536, что-то с ним сделала, потом он убил Эрика Якобсена, и с телепаткой тоже расправился. Он был… не похож на себя. Последнее, что помню — я в него стрелял, а он выбросил меня из окна Белого Дома. Тогда, я здорово приложился головой и отрубился, а когда проснулся, все Объекты уже исчезли, Белый Дом был разрушен, а я был покрыт в какой-то странной чёрной слизи. Это всё. Больше я ничего не помню, — на лице у японки, надеявшейся на какие-то новые подробности, было написано разочарование. Джейсон издал тихий смешок, а затем снял одну из своих кожаных перчаток, обнажив бледную правую руку без ногтей, которая выглядела так, словно он пролил на неё соляную кислоту. — Это так странно. Всю свою жизнь я мечтал убить S-01. Я думал, что когда он умрёт, я испытаю невероятное счастье, облегчение. Но я почувствовал лишь разочарование. Я жаждал честной схватки с монстром, не на жизнь, а на смерть, а в итоге послушался Якобсена и смухлевал, воспользовавшись грязными трюками той телепатки. «Это не то, чего я хотел! Не этого я просил!», — первое, о чём я подумал, очнувшись тогда. Но ничего уже нельзя было исправить.
— Ты говоришь так, словно знаешь наверняка, что Первый Объект мёртв, — Джейсон удивлённо взглянул на японку.
— А Вы всё ещё верите, что он жив?
— Кто знает, — ответила учёная, устремив задумчивый взгляд в никуда. — Кто знает…
Тем временем, в Вашингтоне, кое-кто вернулся.
Комментарий к Арка вторая Надеюсь, глава получилась не слишком скучной или непонятной. Чтобы лучше понять, на что похож S-19 и как устроен, вспомните того клона Хаширамы, который использовался для создания армии Зетсу (для тех, кто смотрел Наруто).
====== Возрождение: Часть 1 ======
Комментарий к Возрождение: Часть 1 Всех с четырнадцатым февраля! Желаю вам славно провести этот день со своими вторыми половинками)
Надеюсь, вы простите мне средний размер главы и это разделение на две части, просто хотелось поскорее выложить проду в связи с праздником. И, да, город Арстоцк – выдуманный. Мне показалось, что будет неуважительно использовать реальный город в этой истории, пострадавший в ходе Второй Мировой. А название – это что-то вроде отсылки к небольшой игре под названием “Papars, please”, только там был не Арстоцк, а Арстоцка, и это был не город, а целая страна.
Писалось под Clarity — Don’t panic.
Всё большое начинается с малого. Возвращение с того света началось с того, что крошечная частичка сознания Первого Объекта, чудом уцелевшая после телепатической атаки покойной Сары, отказалась сдаваться и продолжила жить, вопреки собственной ущербности и тому, что физическое тело самого Объекта погибло и было полностью уничтожено в момент, когда многоглазая тварь вырвалась на свободу.
У этой бестелесной частички разума от личности остались одни лишь инстинкты. И следуя этим инстинктам, она взяла на себя практически непосильную ей задачу, которую Асура за всю свою жизнь выполнял настолько часто, что для него она стала рутиной — она занялась восстановлением погибшего тела. Тут стоит пояснить, что в сравнении с Первым Объектом в его нормальном состоянии эта частичка была всё равно, что амёба. Для неё создать тело с нуля было так же непомерно сложно, как сложно человеку собрать ядерный реактор. Имея при этом всего одно полушарие головного мозга.
Следуя всё тем же инстинктам, местом для сего действа частичка сознания выбрала подвал заброшенного дома, что был на окраине Вашингтона. Тёмный, сырой, заваленный. Едва ли туда бы кто-то полез, поскольку в подвале не было ничего ценного, а чтобы туда попасть, пришлось бы приложить не мало усилий, а это гарантировало уединённость «рабочего места».
Невероятно сложный процесс восстановления, опять же, начался с малого — с первой воссозданной молекулы. Потом к ней добавилась ещё одна и ещё, и так бесчисленное множество раз. Прогресс был едва заметен, но дело определённо не стояло на месте. Крыс, живших в подвале и решивших приблизиться, ждала печальная судьба: они становились пищей для клеток тела Асуры, в данном сценарии действовавших как невероятно агрессивные плотоядные бактерии.
Вместе с телом как-то сам собой начал восстанавливаться и разум. Самосознание, мысли, чувства — всё это постепенно возвращалось, а спустя полгода, когда тело Асуры уже представляло из себя кучку костей на полу, покрытых тоненьким слоем тканей, он начал видеть сны. Непрерывная череда сновидений, сменявших друг друга, продлившаяся целый год.
Порой снилось что-то абстрактное: поле, звёздное небо, исследовательская база… кровь. Но зачастую во снах к Асуре возвращались именно воспоминания. В первую очередь недавние: то, что случилось за дни до его смерти, недели, месяцы, годы. Однако когда запас воспоминаний за последние семьдесят лет себя исчерпал, и казалось, что вспоминать больше было нечего, в своём погружении в чертоги памяти, он вдруг копнул глубже. В ту область памяти, что всегда была для него закрыта, ту, что хранила секреты его прошлого. О, насколько же он был не готов к тому, что там обнаружил… А в какой-то момент сон оборвался. И Асура открыл глаза.
Первый Объект громко захрипел, задёргавшись в конвульсиях. Его лёгкие словно «забыли», как нужно дышать, а мышцы сокращались произвольно, напрочь отказавшись его слушаться. Он походил на рыбу, выброшенную на берег. Всё его тело пронзала адская боль, служившая доказательством того, что он жив.
Кое-как альбинос сумел перевернуться со спины на живот — как раз вовремя, потому что в ту же секунду его вырвало. Вырвало чем-то красным… Нет, не кровью, а какой-то плесенью. Похоже, что за то время, пока незащищённое тело здесь лежало, внутри него успел поселиться грибок.
Прочистив желудок и совершенно обессилев, Асура распластался на полу. Тяжело дыша, он лежал и плакал. Плакал от боли и от того, что он всё вспомнил.
Польша, Арстоцк. Середина тридцатых годов. Асуре полгода от роду или около того. Это было самое раннее воспоминание, до которого он сумел добраться.
Он лежал в детской кроватке, кусая резиновую игрушку, пытаясь так почесать дёсны, через которые резались зубы. Слева от него вдруг послышалось какое-то шуршание. Приложив усилие, он повернулся на бок. Метрах в пяти стояла ещё одна кроватка, над которой склонилась женская фигура. Как только она отошла, альбинос увидел ещё одного младенца. Девочку, судя по розовой распашонке. И хотя она была так мала, в ней он увидел до боли знакомые черты: белоснежные волосы и ресницы, и большие глаза рубинового цвета, смотревшие на мир вокруг с интересом первооткрывателя.
Сестра. У него была сестра… Тесса. По какой-то причине у неё имя было, но вот Асуре его никто не давал. Родители — Томаш и Лаура, обычно называли его просто мальчишкой или белоголовым. Хотя едва ли они были им родными родителями. Всё-таки, не стоит забывать о проекте «Ева» — вот она действительно подходила на роль матери Асуры. А эти двое были самыми обычными людьми, совсем на него непохожими. S-01 помнил обрывок разговора супругов, как-то раз донёсшегося с кухни поздней ночью:
— От кого ты их нагуляла, а?! Тварь! Ты хоть понимаешь, что надо мной теперь весь город смеется?!
— А мне, думаешь, легче?! Со мной люди даже не здороваются! Обзывают потаскухой! А мама моя считает, что я бесноватых детей родила, и отказывается к нам в гости приходить! Говорит, что мы прокляты! У меня в семье все здоровыми рождались, значит, это всё от тебя пошло!!! — глухой звук удара и бьющейся посуды. Небольшая пауза. Маты. За то, что муж её ударил, Лаура на него наорала, в спешке собрала вещи и ушла, хлопнув дверью. Больше она в этом доме не появлялась.
После этого жизнь пошла под откос. Томаш постоянно пил, за детьми вообще не присматривал, а как-то раз надрался до белой горячки и в бреду решился на ужасный поступок. Он взял молоток и подошёл к кроватке, в которой лежала Тесса. Он закрывал Асуре обзор своей спиной, и тот только видел, как мужчина занёс молоток над головой и замер, колеблясь. Рука у него дрожала. Крепче сжав рукоять, он нанёс один удар. Мелкие капли крови разлетелись в разные стороны, и секунд на десять повисла тишина. Но затем девочка подала признаки жизни: снова начала возиться в кроватке и даже гулить как ни в чем не бывало. Томаш так перепугался, что со скоростью пули вылетел из комнаты, напился до потери сознания, а на следующее утро предпочёл обо всём этом забыть, как о страшном сне.