— Неужели боишься? — с иронией спрашиваю его.
— С чего взяли? — Семён попытается выдвинуть челюсть вперёд, но не получается. — Вот, что думаю, Никита Васильевич, — Семён всё же выдвинул свою челюсть слегка вперёд, — у нас здесь столько народа, а в городе крепких мужчин мало. Считаю, я буду там более полезен, чем здесь. Вдруг кто на них нападёт, тут моя помощь понадобиться.
— Интересный поворот сюжета, — с интересом смотрю в открытые, честные глаза, — давно придумал?
— Нет, но если вы считаете, что без меня не справитесь, пойду с вами, — без энтузиазма буркает он.
Аскольд вовсю веселится, а мне искренне стал жаль парня. Со всеми его вывихами, он мне нравится. Молодой, ни в армии не служил, родители старой закваски интеллигенты, дрался, наверное, в детстве мало. И, вдруг, в такие переделки. Немудрено слегка скиснуть. Но, я посмотрел на застывшего в ожидании юношу, ему нужно набираться опыта. Встряхнуть надо, для его же пользы. Поэтому с сожалением сказал:
— Мы не сможем обойтись без твоей дубины, дружище.
— Я это понял, — Семён вздыхает и закидывает её на мощное плечо.
Раздвигая руками густую растительность, отряд двигается к лесу. Из-под ног вылетают тучные птицы, спугнули целый выводок змей, влезли в паутину с толстым пауком, Аскольд его пожалел и за паутинку отшвырнул в сторону. Почти до смерти напугали жирного зайца, самозабвенно хрумкующего сладкий корень. Подняли сонного бычка. Он с шумом протопал в заросли и исчез. В отдалении услышали рык хищного зверя, но не медведя, может дикая кошка.
В окружении вооружённых копьями людей, я чувствую себя как на прогулке, но отдёргиваю себя. Нельзя расслабляться, ситуация может поменяться в корне. Кто знает, какие сюрпризы может преподнести этот мир. Может, захочет наказать или — наградить. Лотерея.
Луга закончились и резко утыкаемся в стену из деревьев. Лес, как обычно встречает холодком и смолистой свежестью. Лесные птицы шныряют меж ветвей. До боли знакомые рыжие белки устроили между собой свару, гоняются как сумасшедшие друг за другом и стрекочут, что твои сороки. Жук рогач, басовито прогудев, врезается в голову Семёна, валится ему на грудь, но успевает взлететь и проворно исчезает. Это спасло ему жизнь. Семён уже замахивался дубиной.
Очень неожиданно напоролись на целые заросли малины, причём, весьма крупной, крупнее садовой если не в три, то в два раза точно. Сюрприз, приятный. Нашли дикую грушу, на удивление просто великанских размеров, даже больше садовых. Жаль, что не зрелая, но место запомнил. А под ногами цветёт лесная клубника, цветки крупные, листья сочные, большие. На стыке леса и луговых просторов, деревья оплёл дикий виноград, догадываюсь, плоды будут немаленькие. Чем не Эдем, думаю я, но утробный рёв неведомого зверя, мощно пронёсшегося в лесу, повергает нас в ступор.
Отряд охотников ощетинивается копьями, я и Аскольд мигом натягиваем луки, даже Семён, зверски завертел дубиной и глазами.
Лес трещит, стволы ходят ходуном. Словно цунами на нас наваливается острый звериный запах. Тяжёлая поступь сотрясает землю.
Животные показываются в просветах зелени, я подумал, галлюцинация. Глазам поверить не могу. Дух захватывает от восторга и страха. Невероятно, это степные мамонты. Сибирские мамонты, на их фоне, были бы не сформировавшимися подростками.
Древние слоны идут на границе леса, впереди возвышается вожак, в холке не менее шести метров. Его бивни длиной более четырёх метров, как торпеды торчат впереди и покачиваются из стороны в сторону. Хобот, толщиной с бревно, проворно ощупывает листву. Маленькие глазки буравят пространство впереди себя, и, кажется, оно накаляется. Свинячий хвост выписывает кренделя. Уши колыхаются как брезентовые палатки в непогоду. Слон явно возбуждён, заметит нас, жизнь в этом раю закончится. Следом за ним топают другие великаны: слоны, слонихи с малышами. И весь этот кошмар двигается на нас как лавина с гор. Куда бежать? Где скрыться? Паника потихоньку сковывает ноги. Но, скидываю оцепенение и знаком указываю отряду, укрыться в лесу. Есть шанс, слоны не последуют в чащу, их тела могут завязнуть между крепких стволов.