«Кто выполняет свой долг, тому нечего беспокоиться…» – таково кредо старшего Йепсена. В последние дни войны он организует в местечке отряд фольксштурма из четырех пожилых людей, не задумываясь над абсурдностью шага, который может стоить людям жизни. Еще отчетливее его характер раскрывается в отношении к старшему сыну Клаасу – дезертиру, который прострелил себе руку, чтобы избежать фронта. Его ищут, ему грозит расстрел. Однако ни отец, ни мать не хотят спрятать сына. Он находит убежище у художника, но отец преследует сына, как гончий пес.
Ленц раскрывает в романе психологию слепого повиновения, неизбежно сопряженного с безответственностью, – свойство, которое помогло нацизму вовлечь в свои преступления миллионы людей.
В романе ставится один из главных вопросов нравственного, философского осмысления фашизма. Укрывшись за приказом, можно было совершать любое преступление, приказ избавлял от необходимости размышлять и нести ответственность за свои поступки.
Протест против норм, выработанных нацизмом и выдаваемых за высоко нравственные (массовое уничтожение людей мотивировалось необходимостью «очищения» нации, ее «оздоровления»; агрессия объявлялась жизненно необходимым для нации шагом, ибо гарантировала «жизненное пространство» и т. д.), свидетельствовал о подлинном чувстве долга.
В двух центральных фигурах романа воплощен и другой важнейший конфликт – между «духом и властью». Юному Зигги повсюду видятся картины, которым угрожает опасность. Произведения живописи, над которыми нависла угроза сожжения, – выразительный символ антагонизма между искусством и враждебным ему нацистским государственным аппаратом. Искусство, утверждает писатель, под угрозой там, где власть в своей основе антигуманна. В этом сущность «йепсеновской фобии», одна из сторон трагедии Зигги.
История, рассказанная в романе, и есть прежде всего история этой трагедии. Формирование героя происходит под знаком осмысления им опыта прошлого, сложной диалектики «радостей и горестей» долга. В самом отрицании антигуманного начала, которое олицетворяет старший Йепсен, содержится позитивный момент – истоки того духовного развития, которое приводит героя к открытому протесту.
Противопоставив себя отцу, Зигги бросает вызов обществу, в котором он оказывается чужим. Это общество наказало его, но не наказывает таких, как его отец.
Символика заложена уже в самом заглавии романа: «Урок немецкого» – не просто школьный урок, но и урок собственной истории для немцев, приглашение к размышлению о судьбах Германии. Очевиден и другой символический замысел. Зигги родился в 1933 году, в год прихода Гитлера к власти. Свой личный расчет с прошлым он осуществляет в полной изоляции, в одиночестве, для себя одного. Он изолирован от общества и находится в колонии, и даже здесь он отделен от остальных, изолирован вдвойне. И сам городок Ругбюль, с которым связаны воспоминания Зигги, воспринимается как модель всей Германии, как символ ее прошлого, в котором коренится трагедия героя. Ругбюль – место, в котором формируется характер юноши, там он ищет ответы на жизненные вопросы; история его «штрафной» работы есть попытка «растолкать дремлющее прошлое», найти ответы на главные вопросы – о Германии, о ее прошлом, ее людях и их конфликтах. Герой, – и это отчетливо явствует из его размышлений в финале романа, – намерен снова и снова «задавать вопросы» и искать на них ответы.
Настойчивое возвращение к недавнему прошлому становится для многих писателей ФРГ средством откликнуться на жизненно важные проблемы современности. По признанию Зигфрида Ленца, писать «о войне, страданиях, преследованиях, бегстве, об убитых» означает для него – «добровольно выступать в роли свидетеля». Во многих его произведениях так или иначе выстраивается эта связь: сегодняшние душевные раны, сломанные судьбы, трагические коллизии коренятся в недавнем прошлом.
Эта связь прошлого и настоящего часто предстает у него в сходном композиционном оформлении: рассказчик, повествующий о событиях своей жизни, свободно переходит из одной временной плоскости в другую. В основе романов «Урок немецкого» (1968) и «Краеведческий музей» (1978) – исповедь героя, монолог, в котором эпизоды минувшего, причудливо переплетаясь с настоящим, и создают эпическую структуру. В «Уроке немецкого» рассказчиком был юноша, находящийся в колонии для «трудновоспитуемых»; вспоминая эпизоды детства, он пытался понять их смысл в контексте конкретного исторического времени и собственной жизни. В «Краеведческом музее» о прошлом размышлял, лежа на больничной койке, человек, умудренный опытом; его собственная биография, судьба созданного им музея становились своеобразной парадигмой истории. Пережитая героем трагедия должны была стать уроком для будущих поколений, напоминая об опасности национализма, и сегодня таящего угрозу миру и человечеству.