Фрагмент еще одного послания на родину – от 20 ноября 1942 г.:
«…. Очень холодно, около 20 градусов, к тому же пронизывающий восточный ветер… Да, дорогие, для нас есть только одно решение: вон из этой страны. И мы, солдаты, молимся…: «Милый Господь на небе, пошли нас домой в рейх». Сердечно вас всех приветствую…»
«Россия, 8.12.1942 г.
Дорогая мама! Уже давно я не получаю почты. Это объясняется тяжелым положением с транспортом. Рождественских подарков с родины мы тоже еще не получили… Наш рацион из-за трудностей со снабжением снизился больше чем наполовину. Несколько дней давали всего по 50 г. хлеба… Суп жидкий, как вода. И так уже седьмую неделю… Каждая крошка хлеба стала драгоценной… Никогда еще я так не ценил ежедневную краюшку… Даже картофель является мне только в прекрасных сновидениях! В земле ничего съедобного не найти, кругом степь. И даже суп из горстки муки с сахарином съедаешь, как деликатес…»
«Восточный фронт, 30.12.42 г.
Милая Ирмгард! Прежде всего прими самые лучшие и сердечные приветы с фронта от Тео… У нас в этом году печальное Рождество, без писем из дому, без елки, без свечей, вообще без всего, что хотя бы намекало на Рождество… Я тут в бункере с одним парнем, ему 22 года, и он в рождественский сочельник плакал, как ребенок… и у нас у всех были слезы на глазах, когда мы узнали, что почты не будет… Таким было Рождество 1942 года, и никогда в жизни я этого не забуду…»
Еще одно рождественское послание, 30.12.42 г.:
«… Я уже полгода в России, и за это время много чего пережил. … Надеемся, что скоро все изменится. Но русские лютуют. Они сломают себе шею. Потому что это из-за них у нас такое плохое снабжение… Никто на родине и представить себе не может, каково здесь.
«С фронта, 31.12.1942 г.
Что за Рождество без почты, без подарочков из дому, без сигарет и шнапса, даже хлеба не хватает… Питаемся главным образом кониной, я от голода ел даже сырую. И никаких перспектив, что скоро станет лучше… И все же хочется верить, что новый год принесет нам освобождение из этого котла… Очень холодно и метели… Ваш Вальтер».
Отрывки из писем с родины, из того «прекрасного рейха», куда так рвутся замерзшие на берегу Волги солдаты:
Девушка Ханни пишет человеку по имени Бертольд 29.11.42 г.:
«Покоя не будет, если не произойдет что-то позитивное. Пока солдат выполняет свой долг, все хорошо. Но когда жизнь его обрывается, то ни одному человеку больше нет до него дела, такова жизнь, и ни командир роты, ни камрады не вспомнят о нем… Я все еще надеюсь на лучшее, что когда-нибудь эта война закончится… Я так жажду снова обнять тебя…»
Письмо из Дортмунда, 30.11.42 г.:
«…Наверное там, где ты, очень холодно, потому что в военных сводках говорят о тяжелых боях в метель и вьюгу. Если бы только покончить скорее с этой дрянной Россией. Повсюду одно и то же: не услышишь ничего хорошего… С нашей улицы уже забрали на фронт всех… Напиши нам, твоей матери и Анне».
А вот, быть может, единственное оптимистическое письмо поклонника Гитлера молодому зятю на фронт (18.12.42 г.):
«… Думаю, что все удастся… Германия станет после войны великой и будет повелевать всеми народами Европы… История поставит вечный памятник нашему гениальному фюреру, единственному и неповторимому, – ему, который несет угнетаемым народам свободу и процветание, спасает Запад от гибели и всю культуру от варварства. Я искренне рад, что мы с тобой политически мыслим одинаково, и еще я очень рад, что твой отец – убежденный национал-социалист… Потому что надо снова и снова подчеркивать: национал-социализм – наше спасение… И победа будет близка, когда наши самолеты полетят через стратосферу и атакуют Америку. Да, мы, немцы, все можем. Желаю счастливого 1943 года, всего тебе самого лучшего и быстрого возвращения из России…»