Гитлер пришел к власти как глава коалиционного правительства. Гинденбург и его окружение настаивали на том, чтобы во вновь созданном кабинете у Гитлера, которого рейхспрезидент за глаза именовал «богемским ефрейтором», не было большинства. Но дело в том, что в результате интриг и закулисных махинаций Гитлер оказался единоличным властителем. Одна из интриг заключалась в том, что бывший рейхсканцлер Франц фон Папен, отличавшийся крайне амбициозными планами, помог Гитлеру, уговорив Гинденбурга назначить фюрера НСДАП главой кабинета.
В романе Бёлля «Бильярд в половине десятого», одном из самых значительных произведений послевоенной литературы ФРГ, персонажи условно разделены на «агнцев» и «буйволов»; последние воплощают тупую брутальную силу. Так вот, главным «буйволом» там назван именно Гинденбург – за ту роль, которую он сыграл в продвижении «богемского ефрейтора» на вершину власти.
Вступлению Гитлера в должность способствовали и объективные обстоятельства, требовавшие, по мнению различных слоев общества, «сильной руки»: проигранная война, «версальский позор», т. е. договор, ставший родовой травмой Веймарской республики и питательной средой для демагогов, требовавших его отмены, экономическая разруха, инфляция, кардинальные изменения общественного, психологического, нравственного климата, мировой кризис, отсутствие демократической традиции и стойкая неприязнь большинства населения к веймарской демократии.
В результате этих политических и экономических факторов, а также благодаря вышеупомянутым закулисным махинациям, Гитлер сосредоточил в своих руках рычаги власти, причем в качестве представителя самых разнообразных кругов и групп населения: он пообещал всем то, чего они хотели.
Своим давним сторонникам он посулил «работу и хлеб», которых будет в достатке, если ему дадут завершить «национальную революцию». Промышленников он привлек перспективной военных заказов. Не случайно в романе уже упоминавшегося Генриха Бёлля «Групповой портрет с дамой» отец героини предприниматель Груйтен быстро понял, что настало время наживаться на этих самых военных заказах. С 1933 года дела его идут вверх, с 1935-го – «круто вверх», с 1937-го – «вертикально вверх». Он начал «нанимать специалистов по строительству крепостей и бункеров» еще до того, как реально мог «пустить их в дело»: он был человек с интуицией. Поняв, что нацисты придут к власти, он сразу осознал, что «запахло бетоном, миллионами тонн цемента, бункерами и казармами», притом «казармами для двух миллионов солдат как минимум». Он уяснил, что грядет милитаризация и, главное, война – понял задолго до ее начала. И он развил бурную активность, множа свой капитал на все тех же военных заказах.
Гитлер соблазнял разные слои населения возможностью продвижения. Рейхсвер, т. е. тогдашнюю армию, он увлек перспективой роста по службе в связи с большими военными планами, чиновников – примерно тем же, только в цивильной жизни. Иначе говоря, он пообещал «всем всё». Рабочим он первого мая преподнес подарок в виде оплачиваемого «Дня национального труда» и после этого немедленного распустил профсоюзы. Своей солдатне, штурмовикам, он доставил удовольствие, санкционировав первый антиеврейский погром. Он быстро заключил конкордат с Ватиканом. Спустя год он пожертвовал своей «партийной армией», теми самыми штурмовиками, включая одного из первых соратников Эрнста Рёма, и тем самым дополнительно привязал к себе рейхсвер (позднее – вермахт), т. е. регулярную армию, в то же время предоставив особые полномочия собственной «партийной полиции», усилив ее, и «преторианской гвардии» СС, которой поручил выслеживать и истреблять внутреннего врага.
В ту же ночь, когда Гитлер стал рейхсканцлером, десятки тысяч штурмовиков, еще не подозревавших, какая судьба ждет их самих, устроили гигантское факельное шествие перед рейхсканцелярией. Это был одновременно праздник победы и демонстрация силы, призванная показать немцам, кто теперь в стране хозяин. Факелы освещали ночь, и в зловещей игре света и тени все увидели знаки времени. Для одних это было начало новой, великой эры, для других – время преследований, угроз и физической расправы. Страшноватый спектакль продемонстрировал, как потрясающе нацисты умели использовать в идеологических целях символику и ритуалы, как владели игрой в помпезность и как умели, по словам одного исследователя, «оркестрировать власть».