В его памяти всплывает прочитанное им где-то свидетельство очевидца – женщины, выступавшей на процессе по делу нацистских преступников в Освенциме. В тексте романа оно повторяется дважды в разном контексте: «Мы увидели огромное пламя и людей, которые расхаживали вокруг и что-то бросали в огонь. Я заметила мужчину, который держал что-то в руках, и это что-то двигало головой. Я сказала: «Боже мой, он бросает в огонь живую собаку!» Но моя спутница сказала: «Это не собака. Это ребенок»…
Иногда Эфраим подумывает о том, не поселиться ли ему в ГДР, в Берлине, но он понимает, что «предается иллюзиям», полагая, будто «запах бедности и пуританизма» может привлекать самих жителей этого города. Он сознает, что «они здесь мечтают о богатстве, о море товаров, о стадах автомобилей; с завистью поглядывают на вырвавшееся из оков производство, на моды, на скорости, на остроумие, на книги и обнаженную плоть. То, что мне кажется их единственным и неповторимым преимуществом, для них нечто, от чего они хотели бы поскорее избавиться». Решающим для него оказывается эпизод перехода через контрольно-пропускной пункт между двумя Берлинами в подвальном помещении вокзала Фридрихштрассе, где он сидит целый час на деревянной скамье в «холодном сигаретном дыму» среди сотен западных немцев, нервно ожидающих, когда их пустят «в столицу ГДР». Андерш передает своеобразный климат отчужденности, недоверия, подозрительности, царящей здесь, на границе двух Германий, те психологические последствия раскола, корни которых в исторической трагедии.
Тяга к перемене мест – не просто знак эмигрантской судьбы, но и вообще характерное для героев Андерша стремление коренным образом изменить свою жизнь, вариация темы бегства, исчезновения, поиска свободы и собственной идентичности. Вмонтированные в текст цитаты из прессы, выдержки из судебных протоколов, свидетельства очевидцев на Освенцимском процессе, не просто сообщают роману документальный характер. Расширяя художественные возможности писателя, они позволяют глубже осмыслить изображаемое, поставив его в определенный исторический контекст.
За «Эфраимом» последовал самый большой роман Андерша «Винтерспельт». Выдающийся писатель Вольфганг Кёппен назвал этот роман великим произведением, лишившим его сна и покоя. Критики называли «Винтерспельт» «лучшим из того, что написал это сдержанный, своенравный автор», лучшим «даже рядом с его незабываемыми «Вишнями свободы». Они увидели в этом романе «контрпроект немецкой истории», созданный Андершем, «одной из центральных фигур немецкой послевоенной литературы». «Вишни свободы» были автобиографическим откликом писателя на фашизм и войну, индивидуальной исповедью, лирико-философским монологом. «Винтерспельт» – это заново продуманный, этически и эстетически по-новому осмысленный опыт собственный биографии и истории Германии военных лет. Автор пытается взглянуть на войну со стороны, с дистанции времени, в контексте реальных исторических событий, как на прошлое, которое, согласно эпиграфу из Фолкнера, «не умирает», «всегда остается с нами».
Автор мысленно то и дело возвращается в Винтерспельт, эту «самую отдаленную деревню у западной границы», куда он так часто наведывался во время войны, навещая свою жену Гизелу, которой пришлось пережить здесь самые трудные военные годы. Он вспоминает разбомбленный, разрушенный Кёльнский вокзал, поезд, следующий в Трир, пересадку в Прюме. Он знает здесь «каждое дерево, каждый хутор». Именно здесь произошло осенью 1944 года Арденнское сражение, ставшее результатом отчаянной попытки гитлеровского командования повернуть ход войны. Именно эти места, и прежде всего деревню Винтерспельт, затерявшуюся в отрогах Эйфеля, Андерш делает центром событий, разыгрывающихся в романе.