Удар пришелся между лопатками. Его голова дернулась от неожиданности как раз в тот момент, когда переднее колесо мопеда попало в глубокую выбоину на дороге, и он перелетел через руль. Я продолжал бежать к нему и два последних шага просто пролетел. Белки глаз мелькнули в прорезях шлема. Я вскочил обеими ногами ему на живот. Воздух вырвался у него изо рта со свистом, ружье отлетело в кусты. Я схватил оружие и прицелился. Мотор мопеда чихнул и остановился.
Он лежал, переломившись, как складной нож, и его тошнило. Мирная обстановка в лесу восстановилась, голуби ворковали, пятна солнечного света передвигались вокруг его разинутого рта. Одна из перчаток слетела во время падения. Странно искривленный палец был теперь виден. Полногтя сошло, видимо из-за несчастного случая с инструментом. Палец принадлежал Ленни Деннису, который водил меня по сборочному цеху на верфи Хегарти сегодня днем.
Через какое-то время он повернулся на спину и с трудом принял сидячее положение.
— Снимите шлем, мистер Деннис, — сказал я.
Он послушался. Лицо было красным и отечным, и глаза бегали, как у пойманного животного.
— Сколько времени вы являетесь членом военизированной организации?
В ответ он зло выругался.
— Ну, поедем в полицию и расскажем им, что произошло? — спросил я. — Я думаю, что там вам будет безопаснее, чем со своими. ИРА может обойтись сурово с вольноопределяющимся.
Он снова выругался.
— Или вы просто объясните мне, зачем устроили этот спектакль, и тогда я решу, что с вами делать.
На сей раз он не стал браниться, а просто смотрел на меня глазами, в которых были гнев и угрюмость.
— Собираетесь отвечать? — спросил я. — Или спустимся вниз и поговорим с Билли Хегарти?
— Хегарти? — Его лоб внезапно побелел, и на нем выступил пот.
— А затем с полицией. Подумайте об этом.
Он подумал. И наконец выдавил:
— А если я расскажу вам?
— Я не скажу никому ни слова, если будете делать, что прикажу.
Глаза Денниса бегали по моему лицу, ища гарантий. Не знаю, нашел ли он, что искал, но говорить начал:
— Какой-то тип позвонил и сказал, чтобы я отравил эту собаку.
— Кто это был?
— Никогда раньше его не слышал. Англичанин какой-то.
— А почему он решил, что вы согласитесь?
— Сказал, что знает, как мне нужны деньги, что видел оценку моей кредитоспособности.
— Вашей кредитоспособности? А как он до нее добрался?
— Бог знает. У меня выдался неудачный год с лошадьми, и жена взбесилась из-за кредитной карточки «Аксесс», — сказал он жалобно. — Звонивший пообещал дать две сотни монет, наличными. И еще, я сам терпеть не мог эту чертову собаку.
— А другая собака?
— У меня не осталось яда, и я дал ей снотворное своей жены.
— Как этот парень с английским произношением заплатил?
— Банкнотами. По почте.
— Вы убеждены, что не видели его? Почему я должен вам верить?
— Ради Бога, — взмолился он, — у меня и конверт здесь. — Он вытащил смятый конверт из кармана. На лице его читались глупость и безрассудство доведенного до отчаяния человека.
— Ладно, — сказал я. — Ну а теперь по поводу маскарада с ИРА.
— После ваших расспросов на верфи я захотел вас припугнуть.
— Самостоятельная мысль? — спросил я. — Без всяких указаний по телефону?
— Без. — Руки его беспомощно висели вдоль тела, и он смотрел себе под ноги. Деннис вполне походил на человека, который может поставить на трехногую лошадь и терпеть жену, взбесившуюся из-за кредитной карточки.
— Больше ничего не можете сказать?
Он покачал головой.
— Потому что, если вы что-то скрыли, я за вами приду.
Он опять помотал головой. Я разгладил конверт на прикладе ружья и рассмотрел его. На нем был напечатан адрес Денниса и стоял почтовый штемпель Бандойля, графство Лонгфорд.
— Вам придется объясниться относительно машины в пункте проката, — сказал я. — Я возьму мопед. Если этот англичанин снова объявится, скажите ему, что позвоните позже, запишите номер и потом обязательно сообщите мне. — Я вынул патроны из ружья и забросил то и другое в заросли рододендронов. — И молитесь Богу, чтобы я нашел то, что ищу.
Какое-то время он пялился на меня, хлюпая носом. Глаза стали красными, и слезы побежали по лицу.
— Это ружье моего брата, — почти прорыдал он и бросился за ним в кусты.
Я сел на мопед.
Глава 18
На мопеде я проехал до самого Корка и оставил его на набережной Св. Патрика, где некий мистер Флинн неведомо почему оказался рад одолжить мне слегка пострадавший в аварии «опель-кадет». Было уже совсем темно, когда я пробирался по мрачным северным окраинам Корка, а «опель» едва слушался управления. Настроение мое было таким же светлым, как неприглушенные фары идущих навстречу машин. Появился еще один ключ к решению проблемы. Конечно, сведения довольно скудные. Но конверт подписан на компьютерном принтере, и человек, который организовал отравление собаки, имел доступ к данным о кредитоспособности.
Бандойль обозначен на карте как городок с населением от одной до двух тысяч жителей, вряд ли какое-либо предприятие в его пределах было настолько крупным, чтобы владеть компьютером такого типа или иметь данные о кредитоспособности.
Как выяснилось, Бандойль был расположен в нескольких милях к северо-востоку от Лонгфорда. По карте казалось, что потребуется часа четыре, чтобы туда добраться, но увечный «кадет» и дорога увеличили это время до шести. Лишь около двух часов пополуночи я съехал с дороги и часа три провел в беспокойном сне на стоянке.
В восемь я ехал через плоскую болотистую местность, а мелкий серый дождичек ограничивал поле видимости двумя сотнями ярдов. Из темноты выступил бетонный грот с бетонной же мадонной, затем двойной ряд серых, покрытых цементом домов, один из них с пластиковой вывеской «Гиннесс». Я был грязен и ужасно голоден. Забегаловка снаружи выглядела противно и вдобавок была закрыта. Но, с трудом расправив мышцы, я вылез из машины и постучал.
Через несколько минут толстая женщина в мужском клетчатом халате открыла дверь. Вскоре я сидел в баре с большой кружкой чая цвета красного дерева и ел поджаренный сандвич, который умудрился вместить не только сыр и ветчину, но и картофельное пюре.
Толстая женщина вернулась, на сей раз затянутая в корсет, чтобы забрать тарелки. Я показал ей конверт. Она сказала, что картинка славная, но не имела понятия, откуда могли отправить письмо.
— Мы спросим Томаса, — сказала она, наливая себе небольшой стакан пива из крана. Я собирался спросить, кто такой Томас и когда он появится, но в этот момент снаружи заскрипели тормоза, и в дверь просунулась голова в кепке с большим козырьком.
— Вам счет за телефон. Бог в помощь! — сказал почтальон.
— Входи, Томас! — закричала толстая леди. — У нас английский джентльмен, и у него некая загадка.
Я показал почтальону конверт. Он склонил голову набок, явно настраиваясь на беседу.
— Это один из них, компьютерных принтеров, ясное дело. Похоже, письмо из «Куррана».
— "Курран электрик", — пояснила хозяйка. — Они продают холодильники.
— Это милях в двух отсюда, — сказал почтальон.
— Кто там управляющий?
— Человек по фамилии Уайт.
— А мистер Курран?
— Нет никакого Куррана. Это только название.
— Хорошо. Думаю, я нанесу им визит.
— Уайта сейчас нет, — уверенно сказал почтальон. — Он в Англии, у дочери. Она сдает экзамены.
— А... — произнес я, слегка пораженный его осведомленностью. — Ну, в любом случае мне пора.
— Всего хорошего! — пожелал почтальон.
Компания «Курран электрик» находилась на окраине городка, ее здание было похоже на коробку из-под обуви, только из стекла и бетона. Я поставил машину на стоянке между двумя другими и толкнул вращающуюся дверь с надписью: «Приемная». В небольшом помещении имелись скамья, некоторое количество журналов и картина, изображавшая грузовик в горах. Секретарша подняла голову и вежливо улыбнулась. Она сидела за компьютером. Я подошел к столу.