Уже через несколько минут, задница Де Лавелль была окровавлена, но Бланш продолжала пороть госпожу, не обращая внимания на ее стоны и крики. Только когда по белым простыням кровати потекли новые струйки крови, жестокая женщина остановилась и схватила хозяйку за шею.
— Довольно, шлюха, или мне продолжить?
— Продолжай, дрянь, продолжай! Я уже соскучилась по хорошей порке, — с хрипом вырвались слова из горла измученной Каролины. Получив разрешение на продолжение экзекуции, Бланш стала бить свою хозяйку по щекам. В самом конце непристойного акта служанка широко раздвинула пальцами рот избитой ведьмы, приставила его к своей вагине и начала изливать в горло женщины сверкающую золотом струю внутренних выделений. Во время извержения жидкости, Бланш засунула пальцы в рот своей госпожи и надавила ногтем на ее язык. Из рта Де Лавель потекли потоки слюны, которые ненасытная насильница слизывала с губ своей властительницы.
Чудовищная пытка завершилась тем, что Бланш ударила Де Лавилль кулаком в лицо и сорвала с залитой соком вагины глубоко вошедшую в плоть зацепку. Вытерев со лба капли пота, Бланш свернула окровавленный хлыст и не спрашивая разрешения у хозяйки быстрым шагом покинула комнату. Подбежавшая к госпоже Кланвиль, стала спешно смазывать глубокие раны волшебницы лечебным раствором, не переставая сокрушенно вздыхать о том, что Бланш совершенно не щадит нежное тело хозяйки и всякий раз наносит ей глубокие царапины и другие, не менее болезненные увечья.
Выплюнув изо рта слюну, смешанную с собственной кровью, ведьма, устало взглянула на маркиза, и попросила его освободить половой член от мерзкой прищепки.
— Воистину прелестная шлюха. Настоящая похотливая самка, — восхищенно произнесла Де Лавелль, — Сегодня она превзошла сама себя! Пережать стальным ограничителем уздечку — это еще больнее, чем пробить насквозь иголкой грудную плоть. Сама бы я до такого выверта никогда бы не додумалась. Жаль, что ее свирепый хлыст прошелся только по моей заднице, и совершенно не коснулся пизды!
— Вам, должно быть, неимоверно больно? — высказал собственное мнение маркиз, взирая на новые шрамы, покрывшие нежную кожу хозяйки.
— Мой дорогой, вы так ничего и не поняли, — рассмеялась волшебница прямо в лицо запуганному аристократу, — Боль ничто… Я обожаю ее. Чем глубже и больнее мне засаживают под кожу иголки, тем сильнее и интенсивнее я возбуждаюсь. Более того, я искренне надеюсь, что моя смерть произойдет в момент самого интенсивного оргазма, когда мое тело будут разрывать на части крюки, гвозди и пилы. Вы говорите боль! Боитесь ее, бежите от нее, но при этом забываете, что боль это мощнейший стимулятор удовольствия, а значит и похоти. Своя боль может принести не меньше радости, чем чужая и я с наслаждением могу продемонстрировать вам на какие унижения я готова пойти, дабы вновь увлажнить губы собственного влагалища.
Вновь коснувшись пальцами громадной головки члена, Де Лавелль тяжело застонала и соски ее грудей опять набухли, налившись похотливыми жидкостями обнаженного тела. Обратив внимание на стонущую от боли Валери, ведьма схватила девушку за пробитый иголкой сосок и поволокла ее к своему высокому креслу. Служанка молча пыталась противодействовать госпоже, но волшебница призвала сучку к повиновению, наступив ей на руку каблуком своей туфли. Девушка взвизгнула от сильнейшей боли, и ее влагалище извергло наружу тонкую струйку плоти.
— Сейчас, маленькая дрянь, ты будешь работать крохотными белыми ручками, — коротко приказала Де Лавелль, — Одна твоя рука будет обслуживать мою пизденку, тогда как вторая начнет ласкать мой член. Я же, время от времени, буду дергать тебя за цепочки и иглы, пробившие твою грудь. Когда твоя боль, сучка, станет воистину невыносимой, я испущу тебе в рот свое грязное семя. Надеюсь, от моего невинного развлечения ты забеременеешь, и я смогу вдоволь насладиться твоим раздавшимся от бремени телом. Я более чем уверена, что твой ребенок подарит моему пенису новые пикантные удовольствия! Что может быть приятнее, чем одновременный трах матери и её еще не родившегося плода!!
Положив нежную ладошку девушки на свой вздыбленный член, Де Лавелль вставила каблук своей туфли в рот Валери, и стала с наслаждением внимать тем осторожным ласкам, которыми молодая девушка тешила ее похоть. Поскольку невинность и неумелость служанки еще больше распалили таран колдуньи, Де Лавелль не сумела воздержаться от активных действий.
Почувствовав очередной прилив похоти, ведьма обхватила ствол пениса своими руками и резко начала теребить скользящую по нему кожу. Оргазм не заставил себя ждать. Истошно застонав, колдунья уперлась членом в рот несчастной девушки и залила гортань служанки сильнейшим потоком беловатой, липкой жидкости.