— О ваттенголдской принцессе?
Слава Богу, что я спросил Паркера, а не Лукаса, потому что, тогда мне пришлось бы выслушать долгий и нудный монолог.
— Да, по всей видимости, это Принцесса Ваттенголдии, если нет другой Эльзы, заявленной на КРБ. Что ты о ней знаешь?
Он подтащил ближе к себе свою громоздкую кожаную сумку и через несколько секунд выудил из неё тонкую папку. Во время разбора полётов, до прибытия на Саммит мне посчастливилось узнать, что существует множество одинаковых папок, которые содержат досье на всех присутствовавших монархов и членов их семей.
Он призвал нас с Лукасом прочитать эти файлы во время перелёта. Но мой брат наотрез отверг предложение. А я, пролистав половину папок в алфавитном порядке, уснул. Это был самый простой способ избежать непрекращающихся и отвратительных разговоров с Волчицей о том, как бы быстрей заманить в ловушку девушек, которых она заприметила (просто скажу, что её план включал соблазнение – то, что ни за что не сработало бы с родителями). По причине сна, я не успел добраться до буквы В, так что валькирия, вместе со своим родом, по-прежнему вызывала уйму вопросов в моём сознании.
Всё-таки Паркер был прав. Я читал не всё, что он мне давал.
Он передал мне файл, подписанный как "Ваттенголдия".
— Эльза Виктория Эвелин София Мари правящего дома Ваттенголдии, династии Васа...
— Даже моё имя не такое длинное, — я не смог удержаться от комментария.
На что Паркер и бровью не повёл, но продолжал:
— Является старшей дочерью Его Королевского Высочества Густава и Её Светлости Софии. Её детство прошло в элитной школе-интернате Ле Рози в Швейцарии, где она получила безупречные оценки. Выпускница Оксфордского университета. Двадцать восемь лет. Свободно говорит на пяти языках. Во время учёбы в Оксфорде её научные изыскания были сосредоточены на европейской истории...
Я поставил свой стакан на пол и наклонился вперёд.
— Да, да, это я уже знаю. — Хотя, вообще-то не знал. Тем не менее, то, что валькирия любила историю, не имело значения. Все монархи любят историю: изучая прошлое своих славных семейств, они питали своё эго.
— Я имел в виду, что ты знаешь о ней?
— Я тебе как раз рассказывал, — он сжал губы от недовольства.
— Она сказала, что не выйдет за меня. Или... не знаю. Не станет со мной спать.
Паркер вздрогнул в своём кресле, от чего коньяк выплеснулся через край стакана.
— Ты ей предложил? Наследной принцессе?!
Боже праведный! Мне действительно пора было научиться аккуратнее заводить разговор на подобные темы. Я бросил ему лежавшую неподалёку футболку Лукаса, чтобы он вытерся. Кстати, а где мой брат? Наверное, ему тоже хотелось бы скрыться с нами ото всех.
— Ничего из вышеперечисленного.
— Но...
— В смысле, я, вне всяких сомнений, не делал ей никаких предложений, даже гнусных.
Он долго рассматривал меня, прежде чем бросить назад футболку.
— По-видимому, ты начал пить раньше, чем я думал.
Я запихал майку под подушку на кровати Лукаса. Никто из нас не хотел подниматься по тесной крутой деревянной лестнице нашего дуплекса, чтобы проходить мимо кровати матери. Да, плохо, что нам всем приходилось жить в одном месте.
— Мы столкнулись с ней в коридоре. Прежде, чем я успел вообще что-то ей сказать, она протявкала, что не выйдет за меня замуж. И что не станет заниматься со мной сексом или... я не знаю. Она сказала что-то про предложение руки и приставание.
Это вызвало у Паркера искренний и весьма продолжительный смех.
— Рад, что рассмешил тебя.
— Это точно. Насмешил до слёз.
Я сказал ему, куда он может засунуть свой смех, что его ещё сильнее рассмешило.
— А если об этом все узнают, Паркер?
Но это не помогло его успокоить.
Я попробовал ещё раз.
— Что, если об этом узнает Великая Герцогиня?
На этот раз сработало.
— Не был бы так уверен в том, что она не организует помолвку, как только я выражу интерес к кому-либо, особенно к этой девушке, так как её сестра стоит на первом месте в списке Волчицы, который я называю, — сквозь меня прокатилась лавина непроизвольных содроганий, — "на ком жениться". Ты знаешь, что она сделает это, вне всяких сомнений.
Паркер вмиг протрезвел. Конечно же, он это знал. Ничто не удивляло его в поведении Волчицы, потому как будучи моим старым другом, он с детства наслушался историй о её нраве.
— С чего бы Наследной Принцессе Ваттенголдии знать, что ты заинтересован в союзе с ней? — он налил нам ещё по стакану поганого коньяка. — Что произошло в коридоре?
— Ничего. Полагаю, мы посмотрели друг на друга.
Брови Паркера поднимались всё выше.
Вот, блин!
— Не посмотрели друг на друга, — быстро поправился я.
Уголки рта этого мерзавца дёрнулись.
— В смысле, мы оба были в коридоре. Мы почти столкнулись. Ну, или я напоролся на неё. Здесь сплошь невероятно узкие коридоры, — я скрестил руки, но потом понял, что от этого выглядел так, будто я защищался, и заставил себя расслабиться.
— Наши глаза тяготели друг к другу, как обычно бывает с вежливыми людьми, когда больше не на кого перевести взгляд. На расстоянии, конечно, — я не стал рассказывать ему, что она была достаточно близко, и я практически опьянел от её духов – аромат ванили, который был в десять триллионов раз чудеснее запаха мёртвых роз Волчицы.
Паркер водил пальцем по ободку стакана.
— Ты сделал предложение о замужестве взглядом? — он присвистнул. — Должно быть, это был дьявольский взгляд, Крис.
Идиот.
— Говорю тебе, это не было взглядом, ну, или, по крайней мере, это был не такой взгляд, в котором можно было бы разглядеть клятву в любви и верности. Это был взгляд почтения. Точнее, беглый взгляд, — я щёлкнул пальцами. — Признание её существования.
— Леди слишком много возражает, по-моему.
Друг он мне или нет, я молча сделал ему предупреждение.
— Мои извинения. Теперь, когда мы определились с тем, что это был за взгляд, сказав это слово дюжину раз на каждого, может быть, я должен продолжить рассказ о том, что знаю о принцессе?
Я провёл рукой по лицу.
— Продолжай.
— Ходят слухи, что Её Королевское Высочество – человек прямолинейный. Эта черта расположила к ней жителей Ваттенголдии. Несмотря на обожание принца Густава, принцессу Эльзу воспринимают как глоток свежего воздуха для страны, которую большая часть Европы игнорирует и считает устарелой. Она серьезно относится к своей благотворительной деятельности, охране окружающей среды, а также нацелена на то, чтобы Ваттенголдия обрела почву под ногами и расцвела, в условиях современной экономики, сохранив уважение и к своему культурному прошлому, — Паркер потёр переносицу. — А знаешь, у вас двоих, видимо, гораздо больше общего, чем вы думаете.
По крайней мере, манеры точно.
— Как так?
Он медленно попивал из стакана.
— В условиях поиска подходящей пары – здесь, всю эту неделю – я предполагаю, что своим отказом Её Королевское Высочество указала на свою незаинтересованность в том, чтобы её рассматривали как участницу КРБ, так?
Моё эго не позволит мне так живо пережить подобное унижение.
— Не столь любезно, но, да, суть была такова.
— Возможно, тебе стоит подружиться с ней. Вы могли бы стать прибежищем друг для друга в этом борделе.
Я аж поперхнулся – буквально подавился – этим идиотским коньяком.
Пока Паркер похлопывал меня по спине, я нехотя допустил, что эта идея, какой бы мерзкой ни была, не так уж плоха. Но, как бы я к ней не относился, у меня была гордость, и она уверяла меня, что не может выйти ничего хорошего из дружбы с женщиной, зацикленной на своей – как она это назвала – работе? Кроме того, валькирия была той принцессой, ради дружбы с которой Волчица продала бы душу своего мужа – она была "мостом" к её сестре. А, пошло всё к черту!