— У вас двоих всё в порядке?
Тёмные волосы, в точности как мои, прошелестели в быстром вздрагивании из стороны в сторону. Тусклость глаз превратилась в неуверенность.
Когда это произошло? Ещё на прошлой неделе я вытерпела ещё одно из тихо прозвучавших убеждений Изабеллы о том, как сильно она уверена, что Альфонсо был её родственной душой. Конечно, это было не впервые, но она была особенно сильна в своей вере в их счастливую историю. Естественно, я призывала проявлять осторожность и поддерживала, несмотря на то, что её ухажер был не интереснее, чем сырой бумажный пакет (и, если честно, то и не умнее). Но у Альфонсо, по-видимому, было доброе сердце и, конечно, он не мог поразить меня как золотоискатель, чтобы урвать себе шанс на свободную жизнь. Разве моя – всегда такая осторожная – сестра поторопилась с помолвкой со своим инструктором по верховой езде, несмотря на общение друг с другом весь тот год? Вероятнее всего. Но Изабель всегда была такой счастливой с Альфонсо – а ведь счастье было тем, зачем мы отчаянно гонялись, когда так много в нашей жизни было посвящено проявлению этой эмоции к другим. Как же она отойдёт от блаженства в любви к готовности отказаться от неё, пребывая на КРБ, за такой крошечный промежуток времени? Или, по крайней мере, не ухудшит ситуацию?
Я пробормотала её имя, но резкий поворот головы плюс новый удар в рёбра тут же оборвали любые дальнейшие комментарии. После чего она ушла, шагая через комнату к своему предполагаемому суженому, её движения прекрасно отточены, так что ни один из скрытых демонов не будет предан. Хотя я прекрасно понимала. Она бы никогда не позволила усыпить свою бдительность в общественном месте, так что для неё, позволившей мне стать свидетелем того короткого мгновения, как минимум, это означало, что одно сердце должно быть покалечено и, возможно, раздавлено. Но это труднее скрывать сестре, которая внезапно узнала, что в жизни Изабель случилось ужасное потрясение, и принять, что ничего нельзя сделать, кроме как просто поддержать, если это вообще то, что она ждала от меня.
Я уже собиралась последовать за ней, когда услышала:
— А, вот ты где, Эльза!
За моей спиной стоял отец, держащий в руках чашку дымящегося кофе.
— Несколько минут назад звонила твоя мать. Она была очень недовольна тем, что не смогла переговорить с тобой.
— Боюсь, что должно быть оставила свой телефон на вибрации, — я солгала. Я отправила её звонок прямиком на автоответчик. Я не достаточно выспалась и мало выпила кофе для разговора с ней.
Он буркнул, вероятно пожалев, что не сделал того же.
— Тебе стоит позвонить ей утром после встречи. Пусть и сестра присоединиться, так будет лучше всего. Она хочет обсудить что-то важное с вами обеими.
Вместе с нарастающим раздражением появилось чувство тревоги.
— Я пойду, потолкую с МС, пока всё не началось, а потом я быстренько встречусь со Скандинавским Советом, — сказал он мне, — но я хотел бы ввести тебя в курс пары ключевых моментов, — он бросил взгляд через мое плечо. — Изабель и Эйболенд – это тот союз, который я настроен поддерживать, Эльза.
Значит, всё-таки официально, хотела моя сестра этого или нет.
— Если она спросит твоё мнение о том, что ты думаешь о них как о паре, я знаю, что могу рассчитывать на тебя, ведь ты сделаешь то, что во благо семьи и Ваттенголдии, мм? Наши страны слишком давно и сильно отдалились друг от друга.
Если бы мы говорили за закрытыми дверями, то я, возможно, просто высказала бы своё истинное мнение, но мы были на виду, в окружении пэров, поэтому я просто склонила голову. Но, да. Не случится. Как не случится и тогда, когда моя мать заведёт этот разговор.
— Ты говорила с ним вчера вечером. Думаешь, его молчаливое согласие может стать проблемой?
Мои ноги словно одеревенели.
— Ты спрашиваешь, верю ли я в то, что Наследный Великий Герцог Эйболенда с охотой принимает участие в КРБ?
Отец добродушно усмехнулся, как будто знал, что не имело ни малейшего значения, так это было или нет, причём в отношении всех нас, если уж на то пошло.
— У меня нет сомнений в том, что этот мальчик сделает лучшее для своей страны, — он взял меня за руку и вывел за дверь. — Великая Княгиня так же благоволит этому союзу, как я.
И сейчас, когда нас никто не видел, я сказала:
— Мальчик? Он старше меня.
Это вызвало лишь нежное похлопывание по моему плечу.
— Если понадобится, поощряй его воспринимать твою сестру и Ваттенголдию в положительном ключе. Я уверен, тебе это будет не трудно, если, конечно, ты хочешь лучшего для нашего народа.
Никто не закатывает глаз, стоя перед монархом, даже если он – его отец. Но, боже правый, только если это не так сложно подавить.
Отец попивал кофе, внимательно всматриваясь в меня.
— Я договорился о беседе за чаем сегодня для вас с Матье после твоей встречи. Тебе лучше проводить с ним какое-то время каждый день, больше узнавать друг друга. Помни, мы здесь только до пятницы.
Должно быть, кто-то подошёл ко мне сзади и бабахнул по голове одним из таких огромных молотков, потому что, уж точно, Его Светлость не просто сказал то, чего я боялась, он мог сделать.
Он сделал?
Мне ещё не приходилось так усердно молиться – лишь бы это были галлюцинации. Но вот оно – пока я сочувствовала Изабель и Кристиану, прибыли мои собственные демоны, чтобы остаться.
— За последнюю пару недель мы с твоей матерью провели несколько продуктивных бесед с его родителями, и мы совершенно уверены, что вы двое замечательно поладите, — продолжал отец, не обращая внимания на то, как вырвал почву из-под моих одеревеневших ног. — Матье – умный мальчик. Полный серьёзных убеждений, — Он игриво дёрнул меня за подбородок, при том, что выражение его лица было серьёзным, чем предавало всю беззаботность момента. — Никого не напоминает?
Недель? Он оговаривал условия сделки, чтобы выдать меня замуж устарелым способом, в течение нескольких недель?
Кто-то позвал отца.
— Сообщи Изабель, что у неё тоже встреча за чаем с Эйболендом днём. Исполни свой долг, Эльза.
Только он ушёл, как мне захотелось достать свой телефон и проверить календарь, просто, чтобы удостовериться, что на дворе двадцать первый век, а не Средние века.
— Могу ли я быть полезен, Ваше Высочество?
Я моргнула и увидела официанта, стоящего напротив меня в безупречном для столь раннего часа смокинге. Я состроила свою королевскую улыбку: спокойно и собранно, как если бы была проклята, позволив кому-либо в зале за стеной увидеть то, как меня трясло.
— Я собираюсь на завтрак.
Он придержал для меня дверь. Я с трудом переставляла ноги, возвращаясь в столовую. К моему удивлению, Изабель была задержана девушкой из Монако и лишь в этот самый момент направлялась в сторону Кристиана.
Заметив её приближение, мужская троица встала. И на две секунды Кристиан не мог оставить своих манер. В принципе, в зале, до краёв заполненном членами монарших семей, мы все могли бы позволить себе расслабиться и разрешить себе свободу действий, как, например, не вставать от того, что дама просто подошла к столу.
Кристиан не вёл себя так по-рыцарски прошлой ночью. Ладно-ладно, был. Он же согрел для меня молоко!
От мысли о том, как Прекрасный Принц готовит для меня, в груди затрепыхалось моё идиотское сердце.
— Не возражаете, если мы присоединимся? — Изабель – воплощение сдержанной элегантности, когда одна из запатентованных ею кокетливых полуулыбок попыталась проскользнуть, только чтобы натолкнуться на что-то, больше похожее на гримасу, чем на заигрывание, на которое она, вне сомнений, рассчитывала.
Прежде, чем я успела одёрнуть её, чтобы обсудить этот вопрос, слишком чарующие янтарные глаза Кристиана оставили лицо моей сестры, чтобы обосноваться на моём. Как в дурацком стереотипе, когда наши глаза встретились, из моих лёгких волшебным образом исчез весь воздух, и я даже не знала, на планете ли я ещё, потому что, естественно, исчез весь кислород. И это возмутительно, ведь такие вещи – как, например, реакция на кого-то из-за одного лишь зрительного контакта – не бывают в жизни, даже в такой экстраординарной, как моя.