Я подождал, пока она не сказала, что настала моя очередь. Я нырнул на дно, чтобы достать свой ботинок до того, как вернуться назад к выходу, ближайшему к месту, где я оставил своё полотенце и одежду. Эльза отвернулась в сторону, рассматривая статую так, будто она была самой потрясающей вещью в мире.
Возможно ли, что лишь я один чувствовал это?
Я снял полотенце и быстро оделся, потом подошёл к ней, зажав в руке мокрый ботинок. Одежда прилипла к моему телу. Всё, чего я хотел, это дотронуться до неё. Обнять её. Боже… Как же я мечтал об этом!
— Ты в порядке? — мой голос хрипел.
Она кивнула, её спутанные сырые волосы скользили по её плечам, спадая ниже на спину.
— Просто холодно.
Казалось, ей было не просто холодно. Она выглядела ужасно расстроенной.
К чёрту! Я дал волю своему желанию. Бросив ботинок с полотенцем, я притянул её в свои объятия. На какую-то долю секунды её руки были сложены на груди, но потом опустились и обвили меня. И потом она выдохнула. Это был не грустный выдох или выдох смирения. Думаю, она выдохнула от облегчения. От блаженства.
— Спасибо, — прошептала она в мой свитер.
Боже, держать её в руках было изумительно, словно она была создана для того, чтобы я обнимал её, а я – чтобы она обнимала меня. Потребовалось всё моё самообладание на то, чтобы не наклонить голову и не целовать её, пока она не согреется.
— Я знаю, у тебя есть озеро Комо, — пробормотала она, — но каким бы коротким оно ни было, я думаю, что это было самым лучшим знакомством с купанием голышом, какое только может быть у девушки.
Я закрыл глаза, прижимаясь щекой к её виску. Если бы я мог говорить, то сказал бы ей, что сомневаюсь, что смогу снова купаться нагишом, не желая, чтобы это было здесь, с ней.
Глава 32
Эльза
— Нет.
— Прошу прощения?
Я втянула воздуха для уверенности и повторила так чётко, как только можно, когда ужасаешься тому, что кто-то совершает глупую ошибку:
— Нет.
Папа заёрзал в своём кресле, его ладони были сложены домиком у рта, в то время как он рассматривал меня. Из включенного динамика телефона, стоявшего у него на коленях, лаяла моя мать:
— Что она только что сказала?
Мои пальцы сцепились вместе на коленях, чтобы скрыть нараставшую и, угрожавшую разрушить всё мое тело, дрожь.
— Ты просишь меня выйти замуж за кого-то, кого я....
— А, — спокойно прервал меня отец. — Здесь явное недопонимание. Я не прошу, Эльза. Я отдаю распоряжение. Да-да. Здесь, утром нашего последнего, полного дня в Калифорнии, ты выйдешь замуж за Матье. Придётся поторопиться.
Я копнула глубже в свой родник ресурсов, чтобы подсобрать храбрости.
— Я не люблю его.
Голос матери зашипел с того конца провода.
— Не любишь его? — усмехнулась она. — Ты ребёнок или будущий правитель Ваттенголдии? Причём здесь любовь, когда есть долг перед троном и семьёй?
Отец добавил ещё резче:
— Мы с твоей матерью не любим друг друга, зато Ваттенголдия сегодня намного влиятельнее, чем была многие века. Наш долг сохранить всё так, как есть.
Моя мать даже не обиделась на его оценку их отношениям.
— К тому же остаётся работа, чтобы помочь Ваттенголдии продвинуться на сегодняшние мировые рынки. Часть её – получение доли финансов Шамбери. Ты, как никто другой, знаешь, как нам нужен капитал для расширения нашей роли на рынках судовых реестров.
— И чтобы нас стало лучше видно на мировом туристическом рынке, — быстро добавила моя мать.
В другое время мой рот был бы закрыт. Спорить было бесполезно, особенно когда отец заметно напрягся, глаза его сузились, а жилки на шее напряглись. Он был крайне серьёзен насчёт того, что говорил, и из своего опыта я знала, что когда он доходил до этого места в споре, диспут был исчерпан.
Он уже всё решил, как и моя мать.
Как и я.
— Браки по расчёту – устарелое понятие. Многие представители других королевских семей вступают в брак с теми, с кем хотят, не нанося ущерба собственной стране.
— Ты придаёшь слишком большое значение средствам массовой информации, — когда моя мать это говорила, пальцы Его Светлости опустились и стали постукивать по деревянной ручке кресла. — Большинство из этих браков были организованы в рамках переговоров за закрытыми дверями. Политика и необходимость всегда были движущими силами королевских отношений, хочешь ты это признавать или нет.
Злость и отчаяние текли по моим венам.
— У Мэтта даже нет страны...
— Шамбери в четыре раза состоятельнее нас. Их влияние распространяется по всему ЕС. Ваш с Матье союз обеспечит Ваттенголдии доступ к фондам и связям, которых мы никогда не имели раньше.
Отец добавил к объяснениям матери:
— Они также будут способствовать созданию первых технологических инфраструктур в наших судоходных флотах, благодаря чему наши реестры будут самыми востребованными в мире.
— Нам точно не нужны их деньги. Казна Ваттенголдии...
Моя мать перебила:
— С политической точки зрения мы находимся на мизерном счету, чем наши скандинавские коллеги. Я бы хотела, чтобы мы были популярным местом на многих фронтах; судоходные регистры – лишь начало.
Я сбросила свои карты:
— А если я откажусь?
Отец тут же ответил на провокацию.
— Тогда, к сожалению, я сделаю так, чтобы ты никогда не одела корону.
Ярость пронзала мне кровь. Я не могла поверить, что он вообще допускал этот вариант.
— Ваттенголдия является конституционным княжеством! Чтобы исключить меня из цепочки наследования потребуется парламентский акт.
— Как думаешь, с кем именно, я обсудил это накануне Саммита, Эльза? Премьер-министр и правящие фракции Парламента выразили согласие. Ваттенголдия должна делать шаги роста вместе с остальным миром. Ознакомившись с кандидатами, мы пришли к заключению, что Принц Матье и средства семьи Шамбери подойдут лучше всего.
Какой кошмар! Я и понятия не имела, что это могло зайти так далеко.
— По-моему, вы неплохо поладили. Матье... — отец склонил голову набок. — Уникален и не без недостатков, но я верю, что он придёт в соответствие и сделает, что необходимо.
Я выдавила из себя следующий вопрос:
— А Изабель?
— Условия её помолвки уже согласованы.
Меня тошнило. Прошлой ночью я плавала голой с Кристианом, и то время, что мы провели вместе, было самым волшебным и прекрасным опытом за всю мою жизнь. Потом я поплыла в свою комнату, моя ладонь осталась в его руке после тех долгих объятий у бассейна, от которых я ждала поцелуя, который чуть не случился ранее тем днём. Я лежала в кровати рядом с сестрой, мучаясь часами, когда представляла все эти "если" и "что было бы", чтобы хоть как-то облегчить боль от того, что хотела его. Хотя и знала, что в комнате, в которой я жила со своей семьёй, шансы сделать это были равны нулю.
И, вот сегодня я вмиг узнала, что нет никаких "если", и "или", я уже не говорю о недостижимых "может быть". Кристиан и Изабель поженятся.
А я выйду за Мэтта.
Чёрт! Дерьмо! Твою мать! Какого хрена?! Мне не хватало ругательств, чтобы описать то, свои чувства.
— Не думай, что я не заметил, как вы с избранником Изабель проводите вместе время на этой неделе, — от звука его голоса температура в комнате понизилась. — Я рассчитываю, что ты используешь эти отношения для убеждения его в правильности выбора твоей сестры на роль жены.
О да, использую!
— По плану через несколько недель вы с Матье отравитесь в Париж, чтобы выйти на несколько публичных свиданий, чтобы подогреть прессу. После чего он поедет в Ваттенголдию, чтобы официально сопровождать тебя в течение всего следующего месяца, — мамин голос звучал так, словно звонили колокола, предвещавшие приход Чёрной Смерти. — Пресс-секретарь Шамбери уже связался с нашим офисом, тебе не придётся переживать из-за деталей. Просто будь очаровашкой для фоторепортёров и помни, что этот паренёк тебе нравится.