Мне нравится Мэтт, да. Нравится.
А моя сестра выйдет замуж за того, в кого я влюбилась, и я ещё и уговаривать его должна на это.
После того, как отец ушёл, я отправилась на завтрак. Я облачилась в жёлтое платье на пуговицах, нейлоновые чулки, к которым питала отвращение, и ощутимые каблуки. Мои волосы убраны в прямой хвост. Мой макияж едва заметен, но безупречен. Я была идеальным примером современной принцессы, но, в сущности, я была всего лишь управляемым элементом движимого имущества.
Когда я вошла в столовую, то заметила Изабель, сидевшую с Кристианом, Лукасом, Марией-Еленой, Мэттом и его сестрой. Паркера я не видела. Из-за столпотворения, между моей сестрой и её женихом было крайне малое расстояние, и я снова вернулась в прошлое на несколько часов раньше, когда моё тело прижималось к нему, и это был один из самых лучших чёртовых ощущений во всём мире.
Но, скоро, когда мы будем обниматься, мы будем делать это как брат с сестрой. И все мои обнимашки поздними ночами, если они и будут чудесным образом случаться, то будут зарезервированы для мужчины, сидящего напротив Кристиана, ко мне спиной.
Не знаю, почему я была так разочарована. Так разбита. Мы с Кристианом никогда не смогли бы стать чем-то в любом случае, учитывая наши роли для наших стран. Не то, чтобы он бы хотел этого, несмотря на симпатию ко мне; он весьма ясно дал мне понять, что не интересуется найти себе кого-то на КРБ. Кроме того, это я первой установила границы. «Оставьте свои предложения, в том числе грязные, для кого-нибудь другого».
И всё же, сейчас я могла думать только о нём. Я думала, что могу желать только его.
Я попросила официанта яичницу, хотя при мысли о том, чтобы положить её себе в рот, у меня всё в желудке переворачивалось. И тогда я взяла себе сухой тост в надежде, что он успокоит мою тошноту, потому что порядочные принцессы не облёвывают столовые.
Я закрыла глаза и втянула больше воздуха. Я могу сделать это. Я сделаю то, что должна. Я сделаю, что мне велено. Моя жизнь подчинена служению. Традиция кроет эмоции.
Заявляю официально, что потеряла всякую любовь к традициям.
Мне на плечо легла рука. Мои глаза распахнулись, и я увидела Кристиана позади меня с наполовину заполненной тарелкой в руке.
Вне сомнений, как и в моих глазах, в его взгляде читалось множество спутанных эмоций.
— Я не был уверен, что ты спустишься к завтраку.
У меня оставалось двадцать четыре часа в Калифорнии. Что я должна была делать, так это улыбаться любезно, но сдержанно. Распутать все нити, что мы накроили между нами, и идти к Мэтту, никуда не сворачивая. И всё же, когда я посмотрела в янтарные глаза, не раз меня гипнотизировавшие, я поняла, что всё, что я хотела сделать, это провести каждую минуту своих последних часов здесь, с Его Королевским Высочеством, Наследным Великим герцогом Эйболенда Кристианом. Даже если это будет настоящей пыткой.
Даже если мы останемся просто друзьями.
Даже если мы никогда не станем чем-то больше.
— Его Светлость вызвал на разговор, — пробубнила я. Через его плечо я украдкой взглянула на сестру – её брови были сведены вместе, когда она рассматривала нас. Лукас тоже наблюдал за нами, но более задумчиво. К счастью, мне показалось, что Мэтт и его сестра не заметили моего появления. — Поэтому я задержалась.
По просьбе официант подложил ветчину на тарелку Кристиана, при том что там ещё был недоеденный кусок.
— Всё в порядке?
Моя жалкая попытка рассмеяться была больше похожа на бульканье:
— Мы говорили о короне.
Он медленно положил тарелку. Тихо выдохнул:
— У меня самого был точно такой же разговор этим утром.
Я хотела швырнуть фарфор, что был у меня в руках, об стену и смотреть, как он разбивается на тысячу удовлетворяющих меня осколков.
Кристиан не мог обернуться и посмотреть на стол, который покинул, когда сказал:
— У нас есть час или около того до следующей встречи. Давай прогуляемся. Подышим свежим воздухом. Если ты не хочешь сесть и поесть.
Нисколько не колеблясь, я передала свою тарелку первому, проходящему мимо, помощнику официанта. И потом, ни слова не говоря, мы вышли через ворота.
Несколько минут спустя мы блуждали по, выложенному плиткой, дворику за самым большим гостевым домом. За тем, что с двумя фонтанами. Прохладный свежий воздух умиротворял, шёпот ветра сквозь пальмы и дубы, а также пение птиц, были единственными звуками, что осмеливались нарушить хрупкую тишину.
Я долго смотрела на первый фонтан, пока мы проходили мимо него. На вершине мрамора стояла золотая девушка, нюхавшая розу. Второй фонтан был немного другим – девушка наклонилась, чтобы поцеловать лягушку, сидевшую на её ладони.
Знаю я эту сказку. К сожалению, конец моей истории будет не таким счастливым.
Кристиан указал на лавочку, вырезанную в стене, обращённую лицом к той принцессе, с её лягушкой-принцем. Место, что он оставил между нами, когда мы сели, было мизерным по сравнению с тем, что было между ним и моей сестрой десять минут назад.
— Итак.
Я сказала также тихо, как он:
— Итак.
Но он не хотел обсуждать свой разговор с его матерью, как и я – распоряжение моих родителей. Вместо этого он спросил, и его губы слегка изогнулись в озорной улыбке:
— Ты оправилась?
Что? Может, я ошиблась?
— Э...
— От холода, — уточнил он. — Ты плавала в холодном бассейне посреди ночи. Я потом беспокоился о тебе.
Признательность за то, что он старался вернуть разговору нормальность, насколько возможно, сняла напряжение с моего лица.
— Должно быть, я прижалась слишком близко к сестре, чтобы согреться, из-за чего она со всей силы отпихнула меня на мою сторону кровати и сообщила, что вместо ног у меня ледышки.
Он засмеялся, таким сочным, тёплым, медовым смехом, отчего в моём сознании возникла картина, как он сам в кровати моей сестры проходит через тот же порядок действий.
Ужасно представлять всё это.
— Мне повезло, что не приходится спать с Лукасом в одной кровати. Кто-то из нас или мы оба, скорее всего, просыпались бы с подбитым глазом или больной спиной после сна на полу.
— Я не ожидала увидеть его сегодня с утра, — признала я. — Кажется, что он более неуловим, чем кажется.
Хитрая ухмылка была брошена в мою сторону.
— Люк пришёл ещё позднее меня и выглядел так, будто был на вечеринке века.
— А! Как интересно! Как думаешь, с кем он резвился в столь поздний час на той вечеринке?
— Думаю, лучше вопрос построить так: с кем он там не резвился?
— Со мной, — я широко улыбнулась. — И с тобой. Мы резвились на весьма эксклюзивной вечеринке только для двоих.
— Это то, что мы делали? Мы резвились?
По-моему, мы влюблялись. И это было замечательно, печально, трагично, прекрасно! Или, по крайней мере, я точно влюблялась.
— Конечно. Мы с тобой в этом специалисты.
Его взгляд сверкнул сладко-горестным огоньком.
— Я думал, что наша фишка – безумствовать.
— И это тоже, — я нежно дотронулась до тыльной стороны его ладони. — Мы безумствуем и резвимся.
Та улыбка смягчилась на его лице.
— Правда, только друг с другом. Мы резвимся лучше, когда это только мы.
— Может, тогда заключим сделку? Поклянёмся друг другу, что когда придёт время резвиться, мы будем делать это только вместе? — мои слова звучали легко, как и тон моего голоса, но часть меня разрывалась на осколки от осознания, что я в шутку просила о том, что уже никогда не случится.
Когда он подсел ближе ко мне, на его лице проступила серьёзность, теперь мы касались друг друга коленями. Он пленил меня своим взглядом, не двигаясь и прижимаясь своей ногой к моей.