И в это мгновение послышался скрежет ключей по металлу, заставивший меня стремглав нестись к двери. Она открылась ровно тогда, как я достала до засова, вынудив меня отпрыгнуть назад и крепче затянуть халат. В дверном проёме стояла не только консьерж отеля и Грета, но и Мэтт с приклеенным к уху мобильником.
В голове тут же пронеслось напоминание о бранче с Мэттом. А также причина, почему я в Париже.
— У тебя всё хорошо? — воскликнул он одновременно с тем, как консьерж, запинаясь, тараторил:
— Ваше Высочество, пожалуйста, простите моё опрометчивое вторжение, но когда долгое время никто не мог дозвониться до вас, мы должны были проверить, что с вами!
И Грета, заламывая руки, вопила:
— Я всё утро так волновалась, Ваше Высочество! Вы не отвечали не телефон!
Бранч был запланирован на одиннадцать. Как же долго мы спали?
Я туже завязала халат и понимающе улыбнулась взбудораженной толпе.
— Благодарю вас за беспокойство. Я просто проспала.
Консьерж быстро откланялся. Только ни Мэтт, ни Грета не посчитали нужным последовать ему примеру. Личный секретарь моей матери продолжала заламывать руки, будто беспокоясь о том, что я исчезну прямо у неё на глазах, а Мэтт выглядел тревожнее, чем когда-либо. На его лбу проявились складки беспокойства, а нежная кожа под глазами стала темновато-фиолетового цвета. Он переступил через порог, засовывая свой телефон в карман.
Было ясно без слов, что он не был рад находиться здесь. Если бы понадобилось подобрать более точное описание, то я бы настояла на "откровенно несчастный".
Грета рванула в сторону спальни, явно для того, чтобы подготовить мою одежду для... постойте! Грета направляется в мою спальню!
— Постой! — вскрикнула я. Она замерла, вопросительно глядя на меня.
— Не могла бы ты принести мне кофе? — она открыла рот, поэтому я добавила, — Не из отеля, — теперь она смотрела на меня так, будто я вышла из ума. И я поняла почему: это был высококлассный отель. Кофе здесь тоже, вероятнее всего, лучше качества. Я неуверенно добавила: — Может... настоящий кофе? Из кафе?
Пара её тёмных глаз металась между мной и Мэттом, пока не успокоилась в нелепом предположении. Что бы то ни было, но она сделала реверанс и покинула номер, закрыв за собой дверь.
Мэтт спросил:
— У тебя температура? Твоё лицо слишком румяное.
В подтверждение его слов я ощущала поднимающийся вверх по шее жар. Мэтт явно заметил это, потому что его взгляд опускался всё ниже, минуя нормы приличия. Хоть я и не находила там ничего, заслуживающего интерес – правда, не знаю, радоваться этому или оскорбиться – его внимание слишком надолго задержалось на вырезе моего халата. Я стянула отвороты так близко, что теперь они плотно облегали мои формы.
Я помахала двумя пальцами перед своим лицом.
— Глаза здесь.
Он вздохнул и поднял-таки свои глаза. При этом сам немного покраснев.
— Прошу прощения.
— Наверное, я должна спросить тебя, как ты себя чувствуешь.
Из безземельного принца, стоявшего передо мной, выпало нечто, звучавшее одинаково близко к рыданию и хихиканью.
— Честно ответить? Утро получилось отстойное. Когда ты не пришла...
На долгие секунды тяжёлая тишина заполнила пространство между нами, пока мы разглядывали друг друга. И это было так глупо. Но чувство вины немного давило на меня, учитывая то, что у меня в спальне лежал тот самый, в которого я была влюблена. И вместо того, чтобы быть с ним, я толку воду в ступе с человеком, за которого, как все ждут, я должна выйти замуж.
Я прочистила горло.
— Нам нужно поговорить.
Последовавший от него вздох был чем-то средним между раздражением и грустью. И затем он закрыл глаза рукой и отвернулся, качая головой.
Тяжёлая тишина переросла в мучительное молчание. И, тем не менее, я уже настроилась озвучить свои претензии, когда он глубоко вздохнул, выпрямил спину и вновь повернулся ко мне лицом.
Теперь оно выражало явное раздражение.
— Я прошу тебя оставить все эти споры. Я не могу... Это всегда будет так, при каждой нашей встрече? Такое у нас будущее? Одно выяснение отношений за другим? Я знаю, что ты не хочешь нашей свадьбы. Ты прекрасно дала мне это понять. Если тебе хочется ещё подискутировать... делай это с теми, кому, и в самом деле, есть что на это ответить.
Так-так, с этого места поподробнее.
— И с кем же?
Он провёл рукой по своим волосам. Ничего не говоря.
— Мэтт, — я дотронулась до его плеча, возвращая его внимание ко мне. — Поговори со мной. Может быть, вместе мы сможем найти выход...
На что он раскричался:
— Прекрати. Просто... Я стараюсь, понятно? Я делаю всё, что могу, в этой совершенно дерьмовой ситуации. Мне нужно, чтобы и ты старалась. Особенно когда они смотрят.
— Когда кто смотрит? Те же, кому, как ты говоришь, есть, что мне ответить?
Он отстранился, забирая из моих пальцев своё плечо, пока прочищал горло.
— Очевидно, наш бранч более не актуален. И я думаю, в свете того, как мы оба себя чувствуем, нам стоит пропустить и обед. Надеюсь, мои родители поймут. Попробуем сегодня за ужином. Я пришлю за тобой машину в восемь.
— Поговори со мной, — молила я, ведь у меня не было другого выбора. — Есть что-то, чего я не знаю. Не оставляй меня в неведении.
Выходя за порог, он печально покачал головой.
— Увидимся вечером, Эльза.
Глава 51
Кристиан
На одну короткую, безжалостную секунду я возненавидел своего старого приятеля. Даже когда красные сигналы тревоги вспыхивали в моём мозгу за время недолгого разговора Мэтта с Эльзой. Что-то здесь было не так, и если раньше я знал лишь почему принц Густав так стремится выдать Эльзу за семейство Шамбери, то теперь мне стало ясно, что и у Мэтта должна быть на то причина.
Эльза появилась в дверях. Её светящееся лицо отражало те же эмоции, что кипели во мне.
— Ты что-нибудь слышал?
Я откинул покрывало и похлопал по пустому месту рядом со мной.
— Да.
Она скользнула в кровать.
— Он что-то скрывает. Сто процентов.
— На тебе слишком много одежды. И да, согласен насчёт Мэтта.
Когда её руки потянулись к отвороту халата, а голова наклонилась набок, то я чуть не забыл, о чём нам нужно поговорить.
— Вы же дружите, так? Как думаешь, что это может быть? Почему он настаивает на том, чтобы я попробовала, пока они – кто бы они ни были – смотрят?
— Позволь мне, — всего за пару секунд мои ловкие пальцы развязали узел и стянули шёлковый халат с её плеч. В то время как лучи солнечного света проходили сквозь прозрачные шторы и падали на неё, я поражался тому, как мои лёгкие забывали инстинктивно работать, когда я был с ней.
Я взял себя в руки и задумался о насущной проблеме.
— Что он рассказывал тебе о своём прошлом?
Она взяла инициативу по вышвыриванию халата с кровати на пол на себя.
— Вероятно, не больше, чем я ему о своём – почти ничего.
Я обронил поцелуй на гладкое сливочное плечико.
— Ничего не поведал о себе за все те чайные беседы?
Рука легла на моё бедро.
— А что вы с сестрой поведали во время ваших бесед?
— Да ни черта, — нет. Так не честно. Я пояснил, — вообщето, она поведала мне всё о жизни лошадей и о погоде.
Мягкий смешок пробежался вокруг нас, мгновенно оставляя меня желать намного большего.
— И всё же. Ты же говорил, о прошлом Мэтта? Что-то, о чём я, по всей видимости, ничего не знаю?
Мои губы сделали дорожку из поцелуев вдоль изгиба шеи, где она встречается с плечами. А, да. Мы же обсуждаем Мэтта.
— Когда мы жили в Америке, он встречался с женщиной по имени Ким.
Она нежно вздохнула, прислонясь ко мне, но сразу после того, как я это произнёс, я потерял её. Эльза отклонилась, закусив нижнюю губу.
— Когда они расстались?
Когда я сказал ей, что не имею понятия, она продолжала допрос:
— Она американка?