Я кивнул.
— Последнее, что я слышал, что его семья ничего не знала о ней.
Она хлопнула рукой о кровать.
— Он говорил мне, что любил.
— Ага, всё-таки что-то да поведали друг другу.
Она пренебрежительно отмахнулась.
— Никаких деталей, кроме того, что он был раньше влюблён. Вероятно, что он говорил о ней, — она оглянулась вокруг. — Я попросила Шарлотту разузнать о его прошлом, но она ещё не отчиталась, спасибо большое контролю со стороны Её Светлости.
— Отношения Мэтта с Ким не были достоянием общественности, — встрял я. — На что он только ни шёл, чтобы сохранить их в тайне.
— Но ты же о них знал.
— Ну, кое-кто из нас и знал, да. При этом я не собирался разбалтывать его секреты прессе. У меня самого были нелёгкие времена, когда нужно было залечь на дно. Так вот, Мэтт очень защищал Ким. Он не хотел, чтобы пресса отслеживала все её перемещения, как они обычно делают в похожих случаях с такими, как мы.
Она спокойно выслушала всё это.
— Ты был знаком с ней?
Я кивнул.
— Думаю, тебе бы она понравилась.
— Почему он не рассказал о ней своей семье? Потому что она американка?
Я старательно подбирал слова, ведь, как бы там ни было, но не я должен был это рассказывать.
— Отчасти. А также из-за того факта, что Ким выросла в крайне мрачном криминальном районе. Двое её родственников были членами банд, один из них был – а может и до сих пор – в тюрьме, другой оттуда ненадолго выходил, чтобы снова сесть. Ким не желала для себя такой жизни. Она усердно трудилась, чтобы стать врачом. Им обоим было по-настоящему страшно. Думаю, что его семья этого не одобрила бы. Как и её.
— Но у них же всё было серьёзно?
Я провёл рукой вдоль её живота вниз, задержавшись на долю секунды у мелкой впадинки, прежде чем продолжить движение на юг.
— У меня такое сложилось впечатление, да. Он просто сох по ней, — это стоило усилий, но мои пальцы остановились. — Эльз. Нам нужно поговорить. И есть что-то, что тебе нужно...
Ладонь легла на мои губы. Другой рукой она подтолкнула мои пальцы двигаться ниже.
— Я думаю, — медленно сказала она, — что, наверное, мы можем поговорить чуть-чуть позже?
— Но...
Когда она поцеловала меня, мои гормоны не могли позволить мне делать что-то ещё, кроме того, о чём она просила. После чего мы накинулись друг на друга, неистово и мягко одновременно: наши губы переплетались, а руки блуждали, и вот я, наконец, снова был в ней, двигаясь и осязая, живя и умирая.
После того, как прозвучала очередная серия ударов, Эльза выбросила вверх руки и выдала короткий визг раздражения.
Полагая, что это вернулась секретарша, навязанная на всё время поездки, я напомнил ей:
— Справедливости ради, она охренительно долго разыскивала кофе. Тут в радиусе двух кварталов от отеля порядка двадцати кафе, — даже если она решила дать Эльзе и Мэтту время побыть вместе, её не было чересчур долго.
Человек слова. На неё можно положиться.
Она крепко чмокнула меня в ключицу, прежде чем выбраться из кровати.
— Что нам делать, Крис? Не могу же я её посылать за кофе каждый раз, когда она захочет войти.
Какого хрена! Мне что, нравится, когда она меня так называет? Это простое распространённое имя из её уст звучало просто волшебно.
Я выскользнул из-под простыней.
— С того дня, как я встретил тебя, я платил то одному, то другому, лишь бы нам никто не мешал. Отчего бы не попробовать это с ней?
Она просто таращилась на меня несколько добрых секунд, прежде чем рассмеяться своим эротическим смехом.
— Ты собираешься подкупить личного секретаря моей матери?
— А почему нет. Иди, впусти её. Только мне нужно одеть хотя бы штаны, чтобы она не сбежала в ужасе.
На что получил нахальную улыбку и уверенный шлепок по заднице.
— Да она после этого вообще никуда не уйдёт. Даю голову на отсечение. Не помнишь, как долго та горничная в Калифорнии раздевала тебя глазами?
Глава 52
Эльза
Грета внесла три чашки кофе, что, по иронии судьбы, оказалось идеальным количеством.
— А Его Высочества уже нет? — она оглядела комнату, словно боясь, что Мэтт может выпрыгнуть из-за занавесок.
— Да, — я указала на кресло. — Прошу, составь мне компанию за кофе, который ты, должно быть, из Ниццы принесла.
Её лицо побледнело.
— О, Ваше Высочество, пожалуйста, примите мои глубочайшие извинения, я...
Я вздохнула. Бедняжка Грета не понимала, что это шутка.
— Не надо извиняться. Шучу я так. Я понимаю, почему ты решила, что спешка будет излишней, хоть и совершенно необязательной. Пожалуйста, присядь.
Её попа едва коснулась края кресла, когда из спальни вышел Кристиан. В своей футболке и джинсах он выглядел так аппетитно, что у меня слюнки потекли, как и у бедной Греты.
Когда он сел рядом со мной, я подумала – он мой.
Он протянул ей руку, и она осторожно приняла её, расширяя глаза и стреляя ими попеременно в нас обоих сначала от смущения, потом от волнения.
Мне так нравилось то, как много выражали её глаза, и я была рада, что моя мать не выдавила из неё все эмоции.
— Грета, познакомься, это Его Высочество Наследный Великий Герцог Эйболенда. Короче, это мой парень, Кристиан.
Бедняжка так и рухнула в кресло, несмотря на все попытки встать и сделать перед ним реверанс.
— Очень рада знакомству с вами, Ваше Высочество, — только это совсем не выглядело как радость. Она говорила так, словно с ней вот-вот мог случиться сердечный приступ.
Кристиан, со своей стороны, никак не отреагировал на звание, которым я его нарекла.
— Я тоже очень рад, Грета. Эльза рассказывала мне о вас только хорошее.
Полагаю, об этом мы говорили лишь глазами.
— Я знаю, для тебя, должно быть, это сюрприз: увидеть здесь меня вместо другого принца, — продолжал он, и его слова были наполнены чарующим дружественным тоном, который практически парализовал Грету, — но я сейчас всё тебе объясню. Мы все осведомлены о том, почему тебя, а не Шарлотту, послали в Париж.
Мы? Или, может... он тоже?
— Мы прекрасно понимаем, что моё присутствие ставит тебя в ужасное положение. Ты оставишь взрослую женщину на растерзание её властным родителям – правители они или нет – или доверишь своей Наследной Принцессе делать то, что будет лучше для неё? — и он улыбнулся этой своей ослепительной улыбкой. — Грета, ты вряд ли могла бы признаться мне, что наслаждаешься ролью няньки. Уж точно это не то, на что ты подписывалась, когда поступала на должность личного помощника Её Светлости.
То, что он ей сказал, на бумаге выглядело бы жёстко, но не когда эти слова прозвучали так, словно он был сочувствующим товарищем, просящим о помощи. Мне не доводилось видеть Кристиана за работой, за своими обязанностями. На бо̀льшей половине наших так называемых "встреч" в Калифорнии нас призывали помалкивать, прикрываясь инструкциями. На тех же из них, где нам разрешалось говорить, мы лишь смогли повторить за нашими родителями тезисы о политическом курсе наших стран. Но чтобы здесь, в моём гостиничном номере?
Боже мой, как же он мне нравится. Не то, чтобы это было не так двумя минутами раньше, но его ошеломляющее обаяние и дипломатия прибавляли его «слишкомости» ещё больше очков.
— Но... но... — заикалась Грета.
Он плавно продолжил:
— Естественно, мы можем гарантировать, что твоё молчание будет вознаграждено.
Грета стихла, сцепив руки в замок на коленях. И в эту секунду в голову закрался страх. Вдруг она пойдёт на попятную? Я не могла этого допустить.
— Грета, ты уже много лет работаешь на мою мать. Ты знаешь, как нелогично она стала себя вести после побега Принцессы Изабель. Я прошу тебя о понимании того, насколько нелепо то, что они...
Но она не слушала меня. Всё её внимание поглотил Кристиан.
— Как будет вознаграждено моё молчание?
Он снова улыбнулся, практически источая харизму.