Она колебалась, явно озабоченная тем, что подумает об этом Мэтт. Но затем на первый план вышла та железная решимость, которую я и раньше замечал в её характере.
— Приеду, как только смогу, Кристиан.
А сейчас я обсуждал по телефону с братом то, как один из членов королевской семьи достоин ненависти.
— Ты дал ей то письмо? — спросил я про записку, которую оставил на всякий случай.
— Что ты, нет! Я буду похож на самого неблагодарного сына на планете, если признаюсь, что придержал его, чтобы насладиться видом того, как её колбасит?
— Тогда принимай весь её гнев на себя, — заметил я. — Я ни при чём.
— Это пока ты в грёбаной Франции, а не в Эйболенде. Стоит тебе одной ногой ступить на нашу каменистую почву, как тебя поведут на расстрел, а потом на виселицу, чтобы расчленить на кусочки, чтобы потом Волчица смогла снова их сшить вместе в марионетку, которой сможет управлять. Хочешь Распутиным стать? Когда вообще думаешь возвращаться? Потому что я не знаю, насколько меня ещё хватит, чтобы не дать ей окончательно с цепи сорваться.
— В смысле намордник свой сгрызть? Кстати, Распутина не вешали и не расчленяли.
— Зануда хренов. Ну ты меня понял, Крис. Волчица жаждет твоей крови. На вопрос-то ответишь?
— Если повезёт, к ночи будет решён самый важный вопрос. Или, по меньшей мере, частично решён.
Усмехнувшись, он пожелал мне удачи, чему я был признателен. Удача была нужна мне как никогда.
Шарлотта отправилась в аэропорт, чтобы забрать Паркера с Ким, оставив нас с Эльзой для очной ставки с Мэттом. В то время как моя любимая открывала дверь, мне вспомнилось то время, когда одним прекрасным летним деньком мы с принцем Шамбери и друзьями ходили под парусами в районе Новой Англии. То было потрясное время! Море выпитого холодного пива... вдали от любопытных глаз. Мы не были принцами тогда. Мы просто тусили, как хорошие приятели.
Надеюсь, что и с этим делом мы тоже сможем разобраться как хорошие приятели.
Мэтт был не сильно удивлён увидев меня, когда Эльза провела его в гостиную. Он протянул для приветствия руку, и я с готовностью принял её. И когда он сказал:
— Несмотря ни на что, я рад нашей встрече, — я поверил ему.
Эльза села рядом со мной на диване. Мэтт выбрал кресло напротив нас. Как жаль, что всё это будет больше похоже на допрос, но, как дал понять мой брат, счёт шёл на секунды. И я спросил своего давнего товарища:
— Что происходит?
Он издал нечто очень похожее на смешок, но прозвучавшее не очень-то весело.
— Я знаю, что вы с Лукасом считаете, будто только вам так повезло иметь худшую мать в мире, — сказал он мне, — но позволь мне тебя заверить, что у меня всё ещё круче. Мои родители... — он покачал головой. Глубоко вздохнул. — Просто скажем, что они не выразили радости, узнав, что их единственный сын пожелал, как они это окрестили, спустить свою жизнь в унитаз. Они также считают неприемлемой идею запятнать их родословную детьми, зачатыми какой-то трущобной простушкой.
— Ничего себе! — придя в ярость от того, что подобные суждения могли быть сделаны о человеке, с которым они даже не встречались, я сказал, — да пошли они. Они же ни хрена не знают о Ким.
— Я сказал им то же самое, и тогда они перешли к угрозам со своей стороны, обещая, что превратят жизнь Ким и её семьи в сплошной ад, если я не оставлю её и не женюсь на ком-то из тех, кого сами выберут. На ком-то, кто поможет вернуть славу роду Шамбери.
Лицо Эльзы побледнело. Среди угроз Принца Густава такого ей слышать не приходилось.
— После утраты своего могущества, моя семья стала... давайте так, дружить с теми, чей род деятельности не всегда был законным. Эти отношения поддерживались годами и доказали свою выгоду, которой даже не хочу вас грузить. Но достаточно сказать, что всякий раз, как у Шамбери возникают проблемы, требующие решения, на помощь приходят их компаньоны.
Вот кусочки паззла и сошлись. Ким была под наблюдением благодаря Шамбери.
— А Ким знает? — спросил я.
Он покачал головой.
— Я просто сказал ей, что они не одобряют. Я не хотел беспокоить её. У неё и без того слишком много забот из-за её собственной семьи.
Я поцеловал тыльную сторону ладони Эльзы, прежде чем встать.
— Думаю, нам необходимо выпить. Хотя, боюсь, что у нас небольшой выбор. Скотч подойдёт?
Мэтт кивнул. Эльза попросила его продолжить.
— Понимаешь, когда мои родители узнали, что я встречаюсь с кем-то, кто их не устраивал, они взбесились. Мне было велено немедленно порвать эти отношения. Я упёрся. Тогда они направили здоровяков, к которым частенько обращались, избить одного из братьев Ким.
Я чуть не выронил из рук тяжёлый стакан.
А Эльзе он сказал:
— Её семья тоже весьма плотно повязла в криминале, поэтому то, что случилось, причём не где-то, а на их территории, действительно напугало.
Любимая пришла в ужас. Как и я.
— Раньше, чем я успел сообразить, что произошло, кого-то подослали и к Ким, — он тяжёло сглотнул, — она провела в больнице несколько дней, думая, что на неё напала конкурирующая банда, а не мафия.
Я передал Мэтту скотч, не зная, что и сказать на это.
— Меня заверили, что если помощникам родителей снова придётся выехать на дело, то они уже не будут такими милосердными, — он сделал большой глоток янтарной напитка, морщась от того, как скотч спускался по горлу, — я поверил им. Хоть я и порвал с ней, я дал одному из её братьев деньги, чтобы тот нашёл для неё безопасное место, — Мэтт откинулся на спинку стула, на его лице читалось поражение, — Это было пять месяцев назад.
— Ты говорил с ней? — тихо сказала Эльза. — Виделся с ней потом?
— Я не мог рисковать, — его захлестнула отчаяние. — Я даже не смог увидеть её после того нападения, только те фото, что остались в моём кабинете. Так что видишь, Эльза, я понимаю, что это не то, чего ты ожидала, и я точно не буду тем, кто отменит нашу свадьбу. Шамбери повелели мне связать себя брачными узами с династией Васа. Если я откажусь, я просто не вынесу мысли о том, что может случиться с Ким.
Господи. А я-то думал, что у меня всё хреново с Волчицей.
И тогда послышался стук в дверь. Эльза бросила многозначительный взгляд перед тем, что пойти открыть дверь. И мне внезапно в голову пришла мысль, что зря мы привезли Ким в Париж. А что, если за ней следили? Что, если за ней послали мордоворотов, которые доложат о её перемещениях семейству Шамбери?
Но тогда в номер вошла она сама, её живот был большим и прекрасным. За ней проследовали Шарлотта и совершенно вымотанный Паркер. Мэтт медленно поднялся: его глаза округлились, а руки заметно тряслись, пока он разглядывал её.
Было совершенно ясно, что он и понятия не имел о её беременности.
— Что... — Он сглотнул, таращясь на её выпирающий живот. — Как… — и тогда он пересёк комнату, чтобы обнять её за плечи, сохраняя полное молчание. Она плакала, он тоже, и, если я не ошибался, то и Эльза вместе с Шарлоттой.
Какого чёрта! У меня самого глаза были на мокром месте.
— Почему ты не сказала мне? — спросил Мэтт у Ким.
— По крайней мере, теперь мне точно не придётся давать ему пинка под зад, — промурлыкала Эльза, после чего мы все вышли, чтобы, наконец, оставить их наедине.
Глава 58
Эльза
— Я не могу принять их, — сказал Мэтт.
Какие глупости! Повернувшись к Ким, я взяла её руку в свою.
— Этого, конечно, не достаточно, но на первое время хватит.
Её тёмные вьющиеся волосы рассыпались по плечам, в то время как она рассматривали у себя на ладони серьги с изумрудом. Но она явно была умнее Мэтта, потому что её пальцы сжали драгоценные камушки в кулак.
— Спасибо, — со смущенной улыбкой пробормотала она.
За минувший час мы детально обсудили, что делать с нашей невероятно запутанной ситуацией. Великая Герцогиня Эйболенда мечтала о том, чтобы получить выгоду от судовых регистров Ваттенголдии. Моим родителям требовались горы ликвидных активов. Шамбери жаждали землю и трон. И никто из них не спрашивал, чего хотим мы, их дети и наследники. Но сейчас, когда мы все вместе находились в дорогущих покоях Парижа, вся наша компания решилась взять контроль над своими судьбами в свои руки.