Ю. А. Филиппченко произнес в защиту свободы науки блестящую речь, вызвавшую наибольше количество аплодисментов. Далее отец пишет: «Борьба за свободу науки сблизила меня и с Н. К. Кольцовым, с которым у меня произошел резкий конфликт на I-м Съезде… Кольцов подошел ко мне на IV-м Съезде, и мы поговорили с ним о некоторых вопросах, связанных с моим докладом. Мой доклад носил общий характер и был дальнейшим развитием доклада на III-м Съезде „Понятие номогенеза“. Номогенез, конечно, не является отрицанием морганизма, но ограничивает его, и поэтому на IV-м Съезде тогдашние защитники морганизма были в числе моих противников».
IV. Ленинград
Ленинградский период деятельности отца (1930–1938) следует, вероятно, считать самым бурным и самым трагическим по многим причинам. Переезд совпал с реорганизацией Института прикладной ботаники, возглавляемого Н. И. Вавиловым, во Всесоюзную Академию сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина (ВАСХНИЛ). Один из отделов был преобразован во Всесоюзный институт защиты растений (ВИЗР). Первым его директором был Н. В. Ковалев, а заведующим отделом энтомологии – И. Н. Филиппьев. Для института был отведен Елагин дворец; там институт находился пять лет, до создания на Елагином острове Парка культуры и отдыха. Отец, как и другие научные работники института, поселился вместе с семьей в бывшем фрейлинском доме.
Этим он очень огорчил своих родителей, которые настоятельно просили его жить вместе с ними, в их большой и удобной квартире, но он не захотел.
О первом директоре института, Н. В. Ковалеве, все, работавшие с ним, сохранили самое теплое воспоминание. Но он недолго оставался директором ВИЗРа: в середине 1931 года он стал заместителем Н. И. Вавилова во Всесоюзном институте растениеводства (ВИР). В воспоминаниях отца подробно описаны обстоятельства последнего периода научной деятельности Н. И. Вавилова. На всем этом я останавливаться не буду, но думаю, что записки отца, относящиеся к тому времени, могут послужить материалом для историка наших дней.
Новым директором был назначен М. М. Бек, по словам отца, «очень энергичный человек, но имевший, судя по всему, чисто гуманитарное и политическое образование. Был он, по-видимому, очень честный человек».
И далее отец пишет: «Бек сначала отнесся скептически к моей статье об учете потерь, но не препятствовал ее публикации. Ему же я обязан появлением в сборнике ВИЗРа двух моих работ: „Подсчитывается ли армия вредителей?“ (17) и „Эффективность мероприятий и учет потерь“. Мои статьи Бек читал внимательно, не сразу с ними соглашался, но постепенно мне удалось его полностью убедить… Наиболее острой моей статьей, направленной против ОБВ (Общество по борьбе с вредителями), была статья „Эффективность мероприятий и учет потерь“. Она была опубликована в 1933 году (21) и представляла собой автореферат моего доклада на Съезде ОБВ, во главе которого стоял Зеленухин. Последний очень подозрительно ко мне относился из-за моей первой статьи об учете потерь. Возможно, он вполне искренне меня подозревал в прямом вредительстве и даже хотел привлечь меня к ответственности… Моя работа имела довольно большой эффект и была впоследствии использована комиссией по ревизии деятельности ОБВ. Как известно, дело кончилось ликвидацией ОБВ. Мне говорили, что эту статью внимательно читал С. М. Киров».
Плановой работой отца было определение экономического значения вредителей – злаковых мух, т. е. продолжение работы, начатой им в Самаре. Применяя методы математической статистики, отец рьяно взялся за дело и «постарался выяснить истинное значение ряда вредных насекомых, не считаясь с общепринятыми представлениями о степени их вредоносности».