- Ого! – выдохнула я. Гарейн выдохнул.
Прутик сиял.
- Он известен, как камень путников. Это камень равновесия, он придает сил. Но, пойми, что в руках Стражницы он источает ее силу.
Я сидела и могла держать этот источник света вечно, наверное, но Прутик сказал:
- Проведи камешком по волосам. Трех раз хватит. Всадник, помоги ей.
Гарейн забрал у меня камешек и медленно провел им по моим волосам, бледно-голубой на орехово-каштановом. Сначала я ощутила холод. Во второй раз – тепло камня. А в третий раз камень вспыхнул жаром. Гарейн выронил его, и камень покатился в центр нашего круга. Мы чувствовали постоянное тепло, исходящее от него. Я улыбнулась. Он источал энергию. Прутик издал смешок.
- Так вы даже поджаритесь.
Гарейн накручивал на палец прядь моих волос. Я покраснела и посмотрела на гнома.
- Спасибо за мой дар, Прутик.
Он широко улыбнулся.
- Гномы искусны в работе с камнями, - гордо сказал он. – Лунный камень один из самых сложных. Если не так ударить киркой, то камень не будет отражать свет. Его нужно полировать. Этот я, кстати, сделал сам. Для Стражниц лунный камень важен. Храни его.
Мы смотрели на свет. В норе стало теплее, жар шелком касался кожи.
- А теперь немного еды, - сообщил Прутик. Он широко улыбнулся. – Пируем сегодня!
Он вытащил из сумки три желудя и поставил по одному перед каждым из нас. Я почти рассмеялась, Гарейн замер, но смолчал.
Но Прутик подмигнул мне.
- Взглядом не всегда можно оценить чью-то ценность, - сказал он. – Это с белого дуба, что за горами Мир. Как и рябина в долине Брен, белый дуб особый, убежище среди Пустыни. Один его желудь насытит. Их можно поджарить на лунном камне.
Мы вытянули желуди над светом камня, перемещая пальцы, чтобы не обжечься, поверхность желудей нагревалась. Мы разбили их. В каждом оказалось по два семечка – редкость. Мы съели их, масло обволакивало язык, стекало по горлу. И хотя они были маленькими, они оказались невероятно вкусными и питательными.
Мы ели, а я смотрела на изменившегося Прутика. Я не ошибалась, он становился все белее, порой даже мерцал.
- Прутик, что с тобой? – резко спросила я.
Он спокойно жевал.
- Времени почти не осталось, - он захихикал из-за моего потрясения. – Я не умираю, миледи. Просто перестану помогать, когда солнце завершит круг с момента просьбы.
Я раскрыла рот.
- Почему ты мне этого не сказал?
- И ты все это время боялась бы меня потерять?
Он был прав, но мне лучше не стало.
- Как же ты мне поможешь, если уйдешь? – спросила я. Мы знали друг друга лишь день? Без него я вряд ли зашла так далеко.
Но он ответил мне:
- Как я и сказал, Ларк. Верь себе.
Гарейн заерзал, гном вскинул брови и добавил:
- И ты не одна. Так что не будем тратить время на прощание. А времени почти нет, у нас еще остались дары, - он повернулся к Гарейну. – Ты просил у меня, теперь я прошу у тебя. Всадник, дашь мне свою тунику?
Гарейн встал и отцепил тунику от корня. Прутик с жадностью взял ее.
- Хорошо, - сказал он и посмотрел на Гарейна. – Можно мне немного с ней поработать?
Гарейн кивнул. Прутик расстелил тунику на полу норы, пальцами он искал то, что хотел: камешек на воротнике туники. Он вытащил из сумки ножик с белой рукоятью, срезал нити и вернул тунику. – Хорошо, - сказал гном. – Ларк, я закончил твой второй дар.
Прутик достал из сумки еще два предмета, их он положил рядом на земле: кусочек ткани от моей сумки, папоротник Куина. И камешек с туники Гарейна он подвинул к ним, потирая руки.
- Я создам оберег для миледи. Смотри. Начнем с того, что это три вещи Земли, они от трех видов любви.
Гном взглянул на меня, мои щеки вспыхнули, ведь он намекал на Гарейна.
- Смотри, Ларк, - он указывал на предметы. – Растение, животное и камень – предметы Земли. Друг, семья и желание серд…
- Нет! - вмешалась я в отчаянии. – Не говори! – энергия Гарейна изменилась, хоть он и не двинулся.
Прутик смотрел на меня.
- Три вида любви, - прошептал он. – Твоей любви. Союзники.
Мы молчали. Горло сжалось, дыхание участилось, я боялась, что Гарейн узнает о моих чувствах. Желание сердца! Он был им, но не должен был.
Прутик тихо сказал:
- Сердце не врет, Ларк. Твой выбор – твоя судьба. Но правда нужна для оберега. Он будет тебе оберегом, если это – твоя правда. Помни, - он смешал предметы в мисочке, чтобы на дне лежала тряпочка, камень посередине, а папоротник сверху. Он посмотрел на меня. – Сделаешь оберег?
Молчание. Я пылала и понимала, что он имеет в виду. Тишина была напряженной. Оберег должен быть правдой, или у него не будет сил. Я сглотнула, признавая правду, которой боялась.
- Сделаю.
Гарейн заерзал, но его энергия снова изменилась.
Прутик кивнул.
- Их нужно завязать.
Я знала. Я медленно выдернула две волосинки и протянула их гному, и он обвязал ими мешочек, оплетая волосинками всю длину оберега, пока они крепко не покрыли ткань. Прутик завязал узелок.
- Он должен быть сильным. Три любви, три символа Земли, один дан свободно, другой взят, о третьем попросили. Это твой оберег, что придаст тебе сил, когда придет время, - Прутик отдал его мне, и я ощутила пальцами все составляющие оберега – теплый и твердый камень, мягкую ткань и силуэт папоротника, что еще пах жизнью. Мои волосы удерживали их.
- Хорошо, - Прутик прижался пальцем к оберегу, словно хотел на миг ощутить его силу. Его пальцы мерцали. Он таял на моих глазах.
- Прутик…
Он покачал головой.
- Все хорошо. Лунный камень, оберег… осталось еще два предмета. Один – дар, что требовали и вернули по доброй воле, а последний – жертва…
- Но король сказал: три. Не хочу больше жертв! – громко сказала я.
- Король не знал, что ты покинешь Тарнек и изменишь судьбу. И я добавил жертву чем-либо, - возразил он. – Чем-то дорогим.
Прутик отцепил от воротника своей туники красный камешек. Словно слеза упала на мою ладонь, камешек мрачно мерцал в сверкании светляков. Он хрипло заговорил:
- Результат ужасной трагедии. Других таких нет.
Заговорил Гарейн:
- Очень темный цвет. Это рубин?
- Похож, - Прутик коснулся пальцем камня, проведя по нему. Мне было больно видеть, как он расстался с двумя важными для него камнями, но гном сглотнул и покачал головой. – Не смотри так грустно, Ларк. Я в порядке. Всему есть причины. Я передал тебе то, что должен был. Нет смысла хранить чужие сокровища. Они должны быть использованы по назначению.
Но я сказала:
- Прутик, мне грустно, что ты уходишь, - человечек уже больше напоминал белое привидение.
- Что? – гном посмотрел на себя и сказал. – Ой. Странно! Не бойся. Я вернусь к своим делам, от которых меня оторвали.
Он звучал бодро, но я уловила досаду.
- Прутик, надеюсь, тебе понравится конец, - прошептала я. И слабо рассмеялась. – Может, ты прочитаешь его в моей книге.
Он смотрел прямо на меня.
- Мне не нужно его читать. Я верю, что у тебя получится. Тебе тоже нужно поверить в это.
Я глубоко вдохнула. Я пыталась не пускать сомнения в душу в этот миг.
- Верь себе, миледи, - гном встал и поправил сумку на поясе. А воротник поправить уже не мог. Он торчал, придавая ему растрепанный вид. Я улыбнулась.
- Ах! Последний предмет! – вдруг сказал Прутик. – Что я там говорил?
Он знал ответ, но хотел, чтобы это сказала я.
- Дар, что требовали…
- Нет, не ты, миледи, - он повернулся к Гарейну. – Всадник, скажи, что за последний дар.
- Что требовали и вернули по доброй воле.
- Да, - гном пристально смотрел на Гарейна. – Требовали и вернули.
Гарейн не пошевелился.
- Ах, - сказал гном. – Видимо, еще рано. Но ждать я уже не могу.
- Прутик! – крикнула я. – Ты таешь!
- Не бойся, миледи, не бойся! Пришло время. Солнце завершило круг.
- Попрощаемся, Прутик?
Он подошел ко мне. Я слышала его шаги, хоть и едва могла его видеть.