На сцене творилось что-то невообразимое. Большинство из собравшихся в зале людей не понимали, зачем их сюда позвали, что здесь происходит, зачем им это нужно и что означают причудливые движения дух не менее причудливых людей. Случилось самое страшное из того, что могло случиться, но о чем Мисима никак не мог подумать.
А именно случилось то, что колосс авторитета Мисимы закачался. Когда в маленьком обществе один человек привлекает к себе всеобщее внимание за счет наличия у одного него неких положительных качеств, способствующих наилучшему устройству жизни его самого и общества в целом – это хорошо. Но когда он начинает раскрывать свои секреты, раскрывать свою подноготную, он должен быть уверен в том, что эти его идеалы, внутренние составляющие его метафизики социального субъекта окажутся привлекательными для остальных.
В Ясакове все были уверены что и Николай, и Семеныч обладают неким высшим знанием о самурайской культуре и живут ее высокими идеалами. Любому же здравомыслящему человеку, лицезереющему белую горячку обоих протеже Николая Орлова на сцене стало бы понятно, что если это – то, что привлекает его в боевых искусствах, то грош цена и этим «искусствам» и его увлечениям. И, соответственно, грош цена его жизненной философии. Да и ему самому грош цена.
Он же с неподдельным вниманием и интересом наблюдал за происходящим на сцене. Ему все это казалось невероятно важным и привлекательным просто потому, что сродни двум условно сражающимся на сцене, в голове его, в его ментальности сражались сейчас два образа, две культуры – японская и европейская. Каждая из них боролась за право на существование внутри него. И никто не хотел уступать.
–Значит, так, – прервал ритуальные танцы Кэзуки. – Я бросаю вызов своему сопернику и предлагаю ему встретиться на развалинах усадьбы Ясакова через полчаса, чтобы принять бой.
–Принят вызов, – отрезал Пляхтер.
Все замерли. А точнее, Мисима замер – остальным на это было плевать.
С дрожащими руками и бешено колотящимся сердцем понесся он к развалинам усадьбы барина Ясакова, где через полчаса, среди руин и обломков два воина – каждый в своем стиле – устроили роскошное представление.
Началось с того, что каждый принял боевую стойку. Лица. О них следует сказать особо. Если лицо Синдеева, как обычно в таких случаях, выражало ужас и готовность к бою, то лицо Пляхтера – крайнюю степень растерянности.
Дистанцию сорвал Пляхтер. Он кинулся на Кэзуки, пытаясь пнуть его что было сил, но разбросанные в разные стороны руки Семеныча и его воинственное «тах-тах-тух-тух-пах-пах» не дали планам Пляхтера претвориться в жизнь. Он отхлестал причудливо вывернутыми руками соперника по лицу. Внешность его стала еще более глупой. Глаза оказались выпученными, а брови – высоко поднятыми.
–Чхарёк! – крикнул Кэзуки и продолжил свое механоподобное движение. Пляхтер снова попытался его пнуть – безуспешно, только тот схватил его руку и заключил в замок между двумя своими.
–Ой-ой-ой! Ты сломаешь руку мою! – возопил Пляхтер. Крик соперника вынудил Кэзуки ослабить хватку.
Народ неистовствовал.
Терпение Пляхтера очевидно подходило к концу. Он вытащил нож и расчехлил его.
Лицо Синдеева стало еще более угрожающим.
–Тах-тах!.. – не успел он произнести фразу до конца, как Пляхтер выбросил вперед руку с ножом и порезал тому запястье. От боли и ужаса при виде собственной крови боец упал на колени.
–Ой, бля! Все, бой окончен, так нечестно…
С видом победителя Пляхтер покинул поле сражения. Кэзуки еще долго корчился там на руках у Мисимы, изображая из себя умирающего. Спустя некоторое время Мисима обернулся, чтобы посмотреть на публику – и никого не увидел возле развалин. Он был единственным зрителем этой безумной комедии. И самое печальное состояло в том, что он не знал, кто в действительности победил в бою, и куда ему дальше двигаться.
Любое движение предполагает динамику. Остановка подобна смерти. Мисима прочитал книгу своего идола до конца, и остановился. Он не знал, что дальше. Он не мог полностью постичь ни одной культуры – начать хотя бы с культуры своей Родины. И сегодняшний бой создал больше вопросов, чем ответов.
Однажды Мисима пошел в клуб. Сегодня было очередное выступление Пляхтера. На предыдущие восемь или девять выступлений он не ходил – все как-то не до того было, был занят мыслями о жизни и своем месте в ней… А сегодня по случаю окончания гастролей приглашенной звезды в Ясакове решил посетить его практикум.