– Терпи, старик. Очевидно, это интерактивный спектакль, в котором зрители принимают участие даже против воли. А в конце будет раздача бесплатного немецкого пива и баварских колбасок, – пытался я хоть как-то себя приободрить.
Минуты три троица восседала с гордым видом, не произнося ни слова. «Дракула» обводил грозным взглядом присутствующих, отпуская сквозь сомкнутые губы короткие замечания, которые «астматик» тут же фиксировал в блокноте с красной обложкой и неизменной свастикой.
– Приветствую Вас, разумные граждане свободной Русии! – первым взял слово колченогий. – Сегодня мы празднуем знаменательную дату. Ровно 76 лет тому назад русияне поняли, что только Великая германская нация способна выступить в роли мудрого пастыря и рачительного управленца на столь огромной территории, которую занимает Русия.
9 сентября 1941 года наиболее разумные из «красных Иванов» прекратили сопротивление, сложили оружие и заключили договор с гитлеровской Германией о полной капитуляции, повсеместном подчинении и переходе на германскую государственную модель управления. С тех самых пор наши народы обрели гармонию и единство, к которому стремились сотни лет.
И сегодня, видя ваши счастливые лица, хочу отметить, что усилия были не напрасны. Вместе с вами мы построили крепкое, благополучное государство, в котором счастливы все – от ребенка до глубокого старика. И это стало возможно исключительно благодаря мудрости наших германских завоевателей, а точнее освободителей!
– Что за ересь вы несете! – моему терпенью пришел конец. Невзирая на шиканье соседей и их попытки удержать меня на месте, я вскочил и продолжил. – Какую дурман- траву курил режиссер этого бредового спектакля? Вы хоть немного изучали историю? Заглядывали в учебники? Какая победа великой Германии? У вас тут что – кружок мракобесов? Или секта почитателей сумасшедшего Адольфа Гитлера?
Аааааа!!! – громко взвыв и затыкая пальцами уши, шарахнулись в разные стороны сидящие поблизости люди.
– Я еще раз спрашиваю: мне кто-нибудь вразумительно объяснит, что здесь происходит? И почему вы все так уродливо одеты и изъясняетесь на ужасно корявом язы….
Договорить я не успел. Оказалось, что во время пламенной речи ко мне за спину пробрались несколько охранников из тех, кто недавно скрутил любознательного интеллигента. И буквально на последней фразе один из них хорошенько стукнул меня по затылку увесистой резиновой дубинкой. И свет померк, и смолкли звуки…
Глава 2. Разоблачение
– Просыпайтесь, молодой человек! – прозвучал над ухом вкрадчивый голос, словно кто-то из друзей проявлял заботу, боясь, что я после очередной попойки опоздаю на работу. Однако прилетевшая следом в лицо порция ледяной воды четко обозначила – друзей здесь не водится. После такого «теплого» приема сознание вернулось ко мне со скоростью пули.
Открыв глаза, я увидел, что нахожусь в огромном кабинете с высоченным потолком, с которого свисала титанического размера золоченая люстра с подвесками из горного хрусталя. Свет, который она давала, так ярко играл на многочисленных стеклянных гранях, что в первое мгновение пришлось зажмуриться.
Помещение было почти пустым, если не считать убогого высокого двустворчатого шкафа со стертой лакировкой и покосившимися дверцами, стола и пары стульев, на одном из которых сидел ваш покорный слуга. И все это мебельное «излишество» занимало лишь угол кабинета, лишний раз подчеркивая его размеры.
Место, куда меня «поцеловала» дубинка, саднило, добавилась тупая боль, которая усиливалась при малейшем движении. Мутило, было сложно сосредоточиться, да и просто сидеть прямо представляло непосильный труд. Поэтому я был отчасти благодарен солдату за спиной, чьи крепкие руки поддерживали меня за плечи, не давая сползти с узкого стула на пол, и упокоиться там в позе эмбриона.
За столом сидел мужчина лет тридцати пяти–сорока в чёрной офицерской форме войск СС, хорошо известной мне еще с детства по военным фильмам. Правильные утонченные черты лица, аккуратная стрижка, холеные руки и очки в серебряной оправе – большего я рассмотреть не успел – меня снова начало мутить, и пришлось, прикрыв глаза, опустить голову.
– Да, сотрясение мозга – штука весьма неприятная, – снова «включил» заботливого друга фриц за столом. – Вам сейчас надо глубже дышать и меньше нервничать. Помню, как-то на занятиях по политическому программированию один мой товарищ (теперь он служит командиром станции морального зондирования) упал и ударился головой о край парты. Крови было немного, он даже форму не испачкал.