Отношения между видами разумных, тоже были соответствующие. В смысле, все в большей или меньшей степени друг друга ненавидели. И ни о какой политкорректности в виде равенства всех разумных, речь даже не стояла. Все боялись тёмных эльфов, но больше ненавидели светлых. Гоблинов все считали невменяемыми, но оркам как то удавалось найти с ними общий язык. На территории Светлого леса могли проживать только светлые эльфы, а на территории империи тёмных, все желающие. Кроме орков с гоблинами, которых убивали при приближении к границам на расстояние действия доступного пограничникам метательного оружия. Гномы в своих землях принимали только человеческих воинов, магов и земледельцев, люди принимали у себя всех, в некоторых местах даже гоблинов. Что тёмные, что светлые эльфы, путешествовали по миру в основном в составе воинских отрядов, по причине своей высокой ценности у последователей тёмных богов. Были конечно места, где жертвоприношение разумных считалось за уголовное преступление, но всё равно, расслабляться не стоило. Показательным примером потери бдительности, как раз служили товарищи спасённые курсантами связного училища. До своего похищения они проживали в одном из самых безопасных мест на планете, где как раз жертвоприношения были запрещены. Гномы более менее уживались со всеми, кроме гоблинов с орками, которых убивали при малейшей возможности. Но лучше всех устроились люди, умудрялись находить общий язык со всеми расами. Ну, кто бы сомневался.
Цивилизация на Лиене пошла довольно заковыристым путём. Развивались как техника, так и магия, а так же их некий странный симбиоз. Все потуги местных на ниве прогресса тянули примерно на вторую половину девятнадцатого века, если подобное сравнение двух миров вообще уместно. На планете во всю использовались колёсные пароходы, но океаны принадлежали парусникам. Винт, в качестве движущей силы был неизвестен. До железных дорог почему-то не додумались, но имелись аналоги автомобилей с неким магическим движетелем, развивавшие скорость около тридцати километров в час. В небо поднимались воздушные шары и дельтапланы. У светлых эльфов вроде имелись некие воздушные корабли, но студентка их видела исключительно на картинках, где они здорово напоминали земные дирижабли.
Паровые двигатели активно применялись во всех сферах хозяйственной деятельности, но про электричество местные знали только то, что во время грозы бывают молнии. За то, медицина была выше всяких похвал, вылечат и отрастят заново всё что угодно, только плати. У обоих видов эльфов, вообще калеки отсутствовали, государство гарантировало лечение. У тёмных, гарантия распространялась на всех подданных с полными правами, не зависимо от расы. Какие вообще бывают у них права и чем отличаются, студентка не знала.
Ещё, местные обогнали их в роботостроении. Лиенские роботы - големы, превосходили земные аналоги по всем статьям. Могли даже участвовать в боевых действиях, самостоятельно принимая решения. Не просто определять свой - чужой, а выбрать наилучший момент для атаки и чем уничтожить конкретную цель. Вплоть до того, что в качестве оружия мог использовать любой подручный предмет. Сами же были неуязвимы для большинства оружия и слабой магии.
Кроме этого, в новом мире существовало ещё одно производство, начисто отсутствовавшее на Земле. Плиев подобрал для этого явления термин "некромантия". Теоретически, опытный маг мог даже сохранить большую часть личности и способностей умершего. Соответственно, процедура в основном применялось к пленным магам противника. Скажем так, получалась полноценная боевая единица, здорово проигрывавшая исходному материалу по интеллекту, но как правило превосходящая его по боевой мощи. Называлась она лич. Объектами "некромантии" могли являться и обычные животные, из которых изготовляли так называемых химер. Магией они не владели, но могли использоваться в качестве тягловой силы и в бою против противника без достаточного магического прикрытия. Однако, данная область знаний не нашла широкого применения из за своей энергозатратности. Все эти не мёртвые создания требовали значительного расхода энергии смерти, которая выделялась при смерти живого существа. И если во время войны вся эта нежить была, так сказать, на самообеспечении, то в мирное время, увы и ах. Нежить которая поизносилась, подлежала уничтожению, остальная консервировалась на специальных складах до следующей войны.