Наконец, после многомесячного ожидания, Надежда оказалась в больнице, чтобы уже никогда оттуда не выйти. Старуха в нетерпении потирала руки. И вдруг такой удар. Кто бы мог ожидать от этой заморенной курицы такого коварства? Завещать свой прах дочери, да нанять адвокатов, чтобы проследили за этим. Старуха была вне себя. Впору было выть и бросаться на стену. Она и выла. Бесценное сокровище ускользнуло у нее из рук в последний момент, точно вода сквозь пальцы. Совершенно растерявшаяся поначалу, Старуха все же вовремя сообразила, что юридическая фирма, а точнее тот эмоционально-стерильный молодой человек, который увел у нее из-под носа урну с прахом родственницы, приведет ее к дочери Надежды. Так и случилось.
Найдя и дочь Нади и даже её внучку, Старуха воспряла духом. Это было даже лучше, чем она надеялась. Род продолжился. Это была надежда на будущее. Её будущее – счастливое и безоблачное. Правда, здесь на смертельную болезнь рассчитывать не приходилось. Тут придется запачкать ручки и поработать самой.
***
Маша устала бояться. Прошла неделя, вторая, третья. Ничего не происходило. Маша существовала, точно паровозик на детской железной дороге, не сходя с рельсов: дом, работа, магазин, детский сад и снова дом. Порой паровозик заезжал в депо – холостяцкую квартиру Миши на тех. осмотр, однажды даже заехал на большую, шумную, сияющую огнями станцию, сходив с Лизой в цирк. Но интерес у Маши пропал ко всему, включая секс и развлечения.
31-го января стат. управление стояло на ушах. У большой начальницы был день рождения. Свое участие в этом мероприятии Маша предполагала ограничить своевременной сдачей денег на цветы и подарок и незаметном присутствии где-нибудь в задних рядах во время поздравления.
С самого утра в учреждение потянулась вереница поздравляющих. Начальники, сопоставимые по должности и мании величия с именинницей, заваливались напрямую, без предварительного звонка. Вышестоящие ограничивались звонком, поэтому без телефона в этот день директрисе и пописать было не сходить. Подчиненные толпились в приемной, ожидая благоприятного момента. Свободное окошко у именинницы выдалось лишь ближе к обеду, когда они, наконец, были приглашены в кабинет на бокал шампанского с конфетами. Засидевшаяся в девках секретарша, не вызывавшая у мужчин интереса по причине своей редкой язвительности и беспримерной костлявости, раскраснелась, носясь туда-сюда с бутылками (полными в кабинет и пустыми обратно), коробками конфет и упаковками пластиковых стаканчиков, и в оживлении своем казалась почти хорошенькой.
Затерявшись за спинами более ретивых сослуживиц, Маша потягивала шампанское и исподволь посматривала на окружающих. На подобных сборищах она всегда чувствовала себя неуютно. Все эти приторно-сладкие речи, лживые улыбки, шаблонные тосты. «Это лишний раз доказывает, что не выйдет из меня начальника. Меня от всей этой показухи просто тошнит,» – размышляла она, подставляя стаканчик под новую порцию шампанского.
Полная холеная рука со свежим, ярким маникюром, чуть тронутая старческой «гречкой» уверенно наклонила бутылку толстого зеленого стекла над Машиным стаканчиком. Шампанское запузырилось, заискрилось, образовав угрожающий слой пены. Горлышко бутылки чуть приподнялось, ожидая момента, когда пена осядет и можно будет долить стаканчик до краев. А Маша будто приросла взглядом к держащей бутылку руке, на среднем пальце которой поблескивало кольцо: массивное, с первого взгляда видно – старинное, виноградной лозой обвивающее палец. Точь-в-точь такой лозой, как на броши, все еще лежащей в коробке на Машином подоконнике. Маша подняла глаза. Бойкая техничка Татьяна, нарядная по торжественному случаю в элегантную шелковую блузку вместо обычного халата, улыбнулась ей в ответ и наполнила стаканчик до краев. Ответная улыбка приклеилась к Машиному лицу клоунской гримасой, да так и оставалась там, пока она возвращалась к себе в кабинет, пытаясь осознать увиденное.
Пока Маша сидела за столом, постигая смысл фразеологизма «пыльным мешком по голове стукнутая», пузырьки шампанского лопались в голове, мешая начать соображать. В любой другой день её состояние привлекло бы внимание, но не сегодня. Подогретые алкоголем статистические дамы, так как время было обеденное, включили шумные чайники и предались чревоугодию и разговорам. Трудовые подвиги на сегодня отменялись.
Техничка Татьяна – золотозубая, фамильярная, улыбчивая особа. Маша даже фамилии её не знает и отчества, впрочем, тоже. Почему-то считается, что к людям, занимающим определенные должности: уборщицам, водителям, секретарям, можно обращаться просто по имени, независимо от того, сколько им лет. Надо сходить к кадровичке и спросить, как фамилия Татьяны. Но не сейчас, не в обеденный перерыв.