Гросвенф узнал голос главы астрономического отдела.
— Гюнли, есть задача для вашего астро-математического мозга. Не будете ли вы так добры сообщить коэффициент вероятности появления «Гончей» точно в той точке пространства, где плавала эта хренота? Постарайтесь решить эту проблему за несколько часов.
Его слова еще ярче сфокусировали всю сцену. Для математика Мортона это было типичным — давать другим возможность проявить себя там, где был мастером…
Астроном рассмеялся и без околичностей заявил:
— Мне не придется производить вычисления, сэр! Необходима новая система цифр, чтобы можно было выразить эту вероятность арифметически. С точки зрения математики, то, что случилось, просто не могло случиться. Но мы здесь — корабль с человеческими существами, остановившийся для ремонта на полпути между двумя галактиками, первый корабль, посланный за пределы острова нашей вселенной. Итак, повторяю: мы здесь — крошечная точка, которая пересеклась с другой, якобы заранее подготовленной крошечной точкой. Это невозможно, если только пространство не кишит подобными существами.
Гросвенфу показалось, что это наиболее вероятное объяснение. Причина и следствие происшедшего могли находиться в самой простой связи. Дыра, прожженная в стене аппаратной, потоки энергии, хлынувшие в пространство… они остановились для ремонта… Он уже открыл было рот, чтобы все это высказать, но тут же запнулся. Существовал еще один фактор, фактор сил и возможностей, связанных с этим предположением. Какая сила должна была понадобиться для того, чтобы за несколько минут впитать мощность ядерного реактора? Он быстро подсчитал и покачал головой. Число было таким колоссальным, что гипотеза, которую он хотел предложить, казалось, автоматически исключалась. Окажись среди них тысяча керлов, то и они не смогли бы справиться с тем количеством энергии. А это означало, что дело тут было не в существах, а в механизмах.
— На типа с такими внешними данными следовало бы сразу направить передвижной нагреватель, — предложил кто-то.
Гросвенф ощутил ярость в голосе говорившего. Коммуникатор, вероятно, тоже ее отразил, потому что, когда директор Мортон заговорил, интонации его голоса выдавали тревогу.
— Сущий красный дьявол, выпрыгнувший из ночного кошмара, страшный, как смертный грех, и, возможно, столь же безобидный, каким был наш прекрасный кот. Скит, что вы о нем думаете?
— Это существо, настолько я могу отсюда судить, имеет руки и ноги, что указывает на чисто планетарную эволюцию. Если он обладает умственным потенциалом, он начнет выказывать реакцию на изменение среды вокруг него с момента, как очутится внутри клетки. Он может оказаться древним мудрецом, размышляющим в тишине пространства, где никто и ничто не отвлекает. Возможно, это юный самоубийца, приговоренный к изгнанию, одержимый желанием вернуться домой и продолжить жизнь в своей цивилизации…
— Я бы хотел, чтобы с нами пошел Корита, — произнес Пеннос, глава инженерного отдела, в своей спокойной практичной манере. — Его исследования относительно кота на кошачьей планете позволили нам уяснить, с чем мы имеем дело, и…
— Говорит Корита, мистер Пеннос, — как обычно, голос японского археолога звучал в коммуникаторе ясно и четко. — Подобно другим, я следил за репортажем о случившемся и должен признаться — изображение существа на экране весьма меня впечатлило. Но я боюсь, что исследования на основе цикличности истории были бы опасны на данной, лишенной фактов, стадии. В случае с котом мы могли опираться на пустынную, почти лишенную еды планету, на которой он обитал. Не забудьте и об архитектуре разрушенного города. Но сейчас мы имеем дело с существом, живущим в космическом пространстве, в четверти миллиона световых лет от ближайшей планеты — существующим, вероятно, без еды и без средств пространственного сообщения. Предлагаю следующее: держите экран включенным, кроме того момента, когда будет вноситься клетка. Когда существо окажется в клетке, изучайте каждое его действие, каждую реакцию, делайте снимки его внутренних органов, работающих в пустоте. Узнайте о нем все, чтобы мы знали, что берем на борт. Нам необходимо избежать убийства или риска быть убитыми. Следует предпринять самые строгие меры предосторожности.
— Это имеет смысл, — вмешался Мортон.
И он принялся отдавать приказания. Из корабля были выгружены разнообразные машины. Они были установлены на гладкой поверхности корабля, кроме массивной флюоритной камеры. Она была прикреплена к подвешенной клетке.
Гросвенф с тревогой следил, как директор отдавал последние распоряжения людям, руководившим установкой клетки.
— Откройте дверь как можно шире, — говорил Мортон, — и опустите на него клетку. Не позволяйте ему ухватиться руками за прутья.
«Если у меня имеются возражения, я должен высказаться сейчас», — подумал Гросвенф.
Но говорить оказалось нечего. Он мог описать лишь свои смутные сомнения. Он мог повторить объяснение Гюнли Лестера в его логической последовательности и сказать, что случившееся не было случайностью. Он даже мог предположить, что корабль красных, дьявольского вида чудовищ, ждал поодаль, пока их товарища не подберут.
Ясно одно: были приняты все меры предосторожности. Если такой корабль и существовал, то открывая защитный экран лишь для того, чтобы пропустить клетку, они предлагали минимальную цель. Могла быть сожжена внешняя оболочка и убиты люди, находящиеся на ней, но сам корабль был неуязвим. Враги должны были понимать, что их атака не принесет им успеха. Они обнаружат против себя великолепную армию и вооруженное судно, ведомое расой, которая может выдержать самые жестокие и кровавые битвы.
Достигнув в своем размышлении этой точки, Гросвенф решил воздержаться от замечаний. Пока он придержит свои сомнения.
Вновь заговорил Мортон:
— У кого-нибудь имеются замечания?
— Да! — голос принадлежал Вану Гроссену. — Я хотел бы произвести обследование этого существа, которое займет от недели до месяца.
— Вы хотите сказать, — проговорил Мортон, — что мы должны сидеть в этом месте, пока наши технические эксперты изучают найденное чудовище?
— Безусловно, — подтвердил глава физического отдела.
Несколько секунд Мортон молчал, потом заявил:
— Мне придется обсудить этот вопрос с другими, мистер Ван Гроссен. Наша экспедиция — исследовательская. Мы оснащены таким образом, чтобы брать образцы сотнями. Как ученые все мы прошли суровую школу. Все должно быть исследовано. Но я не уверен, что не будет крупных возражений, если мы будем рассиживать в пространстве по месяцу из-за каждого образца, который хотим взять с собой. Вместо пяти или десяти лет наше путешествие затянется в таком случае на пятьсот лет. Хотя лично я за то, чтобы каждый образец был изучен и чтобы мы могли поступать с ним соответственно.
— Я считаю, — твердо заявил Ван Гроссен, — с этим нельзя спешить.
— Есть возражения? — осведомился Мортон. Поскольку все молчали, он спокойно закончил: — Отлично, мальчики, идите его ловить!
ГЛАВА 9
Икстль ждал… Его мысли продолжали крутиться в вихре воспоминаний обо всем, что он когда-то знал и о чем размышлял. Перед ним возникло видение его родной, давно погибшей планеты. Оно породило чувство гордости за нее и презрение к этим двуногим существам, которые всерьез надеялись захватить его в качестве трофея. Он помнил время, когда его раса могла контролировать через космическое пространство всю солнечную систему своей звезды. Это было давно. Они обходились без космических путешествий как таковых и наслаждались спокойным существованием, черпая красоту из естественных сил, ощущая радость воспроизводства, продления рода.
Икстль наблюдал за тем, как клетка движется прямо к нему. Вот она прошла через открывшееся в экране отверстие, мгновенно за ней закрывшееся. Процесс переноса прошел весьма гладко. Даже если бы он захотел, у него не было бы особых шансов открыть экран в короткий момент прохождения клетки. Но он не имел желания делать это. Он обязан быть осторожен, не допуская малейшего враждебного действия, пока не окажется внутри корабля. Сооружение с металлической решеткой медленно подплыло к нему, им управляли два человека, которые держались настороже. В руках одного из них было какое-то оружие. Икстль решил, что это разновидность атомного оружия. Он отнесся к нему с должным уважением, хотя тут же отметил ограниченность его применения: внутри корабля они не посмеют прибегнуть к такому мощному виду энергии.