ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Суламита, хор.
Суламита.
О сестры, как томлюсь я страхом и тоской!
Такие ль, бог всесильный, бог единый,
Куренья, жертвы и первины
На алтарях твоих уместны в день такой?
Одна из дев хора.
Как нестерпим нам, робким женам,
Губительных доспехов вид!
И кто поверил бы, что сталь жестоким звоном
Обитель мира огласит?
Вторая.
Но почему, к творцу и вере безучастный,
Молчит по-прежнему весь Иерусалим?
Сам Авенир, что за отвагу чтим, —
И тот к нам не спешит на помощь в миг опасный.
Суламита.
Откуда при дворе, где произвол — закон,
Где нужно к сильному ласкаться,
Где награжден и вознесен
Льстец за умение бесстыдно пресмыкаться,
Защитник может отыскаться
Тем, кто безвинно притеснен?
Третья.
Но для кого же в миг столь треволненный
Приготовляют здесь царей венец священный?
Суламита.
Свой приговор господь изрек,
Но внять ему один первосвященник смог.
А мы опять в недоуменье:
То ль даст нам избавленье,
То ль горше нас накажет бог?
Весь хор (поет).
Угроза и обет! О тайна без предела!
Как много бед и благ нам предвозвещено?
Лишь ты, предвечная премудрость, слить сумела
Любовь и гнев в одно.
Один голос.
Сион падет во прах: пожары и осада
Его разрушат до конца.
Второй.
Нет, устоит Сион: святой глагол творца
Ему навек ограда.
Первый.
Я вижу: дивный блеск его красы исчез.
Второй.
Я вижу: озарил всю землю свет Сиона.
Первый.
Он тонет в пропасти, и пропасть та бездонна.
Второй.
Вознес чело он до небес.
Первый.
О мрак падения!
Второй.
О вечный полдень славы!
Первый.
О скорбный стон!
Второй.
О гимн победы величавый!
Третий.
Проникнем — будет день мы в тайну, а сейчас
Нам не к лицу тревога.
Все три.
Смиримся же пред гневом бога
В надежде, что он любит нас.
Четвертый.
Всю, без раздела
Отдав творцу любовь свою,
С соблазнами мы в бой вступаем смело
И верх берем в бою.
Нет счастья во вселенной целой
Превыше, чем творцу отдать любовь свою
Всю, без раздела.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Иоас, Иосавеф, Захария, Суламита, левит, хор.
Суламита.
Как наш Элиаким ступает величаво!
С ним слева мать моя и брат мой юный — справа.
Что оба отрока несут, прижав к груди?
Зачем левит с мечом шагает впереди?
Иосавеф (Захарии).
Сюда, на аналой, все так же полон тщанья,
Ты водрузишь, мой сын, священное писанье;
Благоговейно ты положишь рядом с ним
Давидов царственный венец, Элиаким;
А ты, левит, приказ исполнив Иодая,
Придвинешь царский меч к венцу с другого края.
Иоас.
Поведай, госпожа, что происходит тут?
Зачем на аналой венец и меч кладут?
Обряда этого не видел я доселе,
Хоть в храме и живу почти что с колыбели.
Иосавеф.
Все скоро объяснят тебе, мое дитя.
Иоас.
Зачем венец на лоб кладешь ты мне, шутя?
Его достоинству не причиняй урона —
Ведь он Давидом был носим во время оно.
К лицу ль подкидышу, что пищей для зверья...
Иосавеф (примеряя на него венец).
Молчи! Таков приказ, что получила я.
Иоас.
Как! Зарыдала ты? Но почему, царевна?
О ком ты слезы льешь? Чья участь так плачевна?
Уж не моя ль? А вдруг до истеченья дня,
Как Иевфая дочь[318], заколют и меня,
Чтоб этой жертвою смягчился вседержитель?
Что ж! Вправе жизнь назад у сына взять родитель.
Иосавеф.
Вот тот, кто возвестит о жребии твоем.
Не бойся ничего. А мы пока уйдем.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Иоас, Иодай.
Иоас (бросаясь в объятья первосвященника).
вернуться
318
Как Иевфая дочь... — Иевфай, моля бога даровать ему победу над врагом, дал обет принести в жертву первое существо, которое встретится ему по возвращении домой из похода. Этим существом оказалась его единственная дочь (ср. Кн. Судей, XI, 31 и 34).