Пирр.
Я за Елену мстил — ведь это вам не внове,
Но знаю — пролил я немало лишней крови:
Увлекшись битвою, вслепую стал рубить.
Однако лучше нам о прошлом позабыть.
Я рад, что слушали меня вы равнодушно:
Коль излияниям моим внимать вам скучно,
То, значит, нет на мне такой большой вины.
Ах, вашей я не знал души до глубины!
Не понимал того, что, каясь в преступленье,
Я тем смертельное нанес вам оскорбленье:
Неверным может ли быть тот, кто не любим?
Я возомнил, что я для вас незаменим,
А что лишь долг велит вам стать моей супругой,
Что обернется вдруг предательство услугой, —
Я не подозревал... Но ведь и впрямь никто
Не мог вам приказать любить меня...
Гермиона.
Как! Что?
Я не любила? Я? Ты смеешь молвить это?
К тебе я приплыла с другого края света,
Где не один герой искал моей руки,
И все еще я здесь, рассудку вопреки!
Меня уехать прочь упрашивает свита,
Я ж остаюсь, прося, чтоб ими было скрыто
То унижение, что я давно терплю,
Надеясь вновь привлечь того, кого люблю.
Я изнывала здесь и плакала подолгу,
Ждала, что к своему ты возвратишься долгу.
Тебя любила я, хоть ты мне изменил,
Но если б ты меня лишь пальцем поманил,
Я б отдала тебе все сердце без остатка.
Ведь даже и сейчас, когда так низко, гадко
Ты поступил со мной, я — та же, что была:
В моей душе любовь, увы, не умерла!
Что ж, государь, когда так небесам угодно,
Женитесь на другой, но будьте благородны
Хотя б в одном: меня избавьте от стыда
Самой присутствовать при свадьбе; вам вреда
Не может принести отсрочка небольшая.
Я буду далеко, вам больше не мешая,
Уж завтра, может быть... Согласны? Да иль нет?
Ну что ж молчите вы? Ни слова мне в ответ?
Предатель! Ты своей троянкою лишь бредишь,
С ней сердцем говоришь и все минуты метишь,
Что попусту идут на разговор со мной.
Иди! Я не держу. Беги принесть другой
Те клятвы, что ты мне здесь расточал когда-то.
Но, святотатец, знай, что ждет тебя расплата!
Тобою оскорблен благих богов синклит;
Он ложных клятв тебе, изменник, не простит.
Спеши же к алтарю. Отпали все препоны.
Но бойся там узреть лик гневной Гермионы!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Пирр, Феникс.
Феникс.
Тем, что вы слышали, пренебрегать нельзя.
У Гермионы есть союзники, друзья;
На гнев отвергнутой нельзя смотреть без страха.
Орест в нее влюблен...
Пирр.
Меня ждет Андромаха.
Феникс.
Но, государь, у вас здесь сильные враги!
Пирр.
Ступай и бдительно ребенка стереги.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Гермиона.
Гермиона.
Где я? Что делаю? Что совершить должна я?
Взметнула бурю чувств во мне обида злая!
Брожу я по дворцу в отчаянье немом.
Любовь иль ненависть мне душу жжет огнем?
Как он жесток! Он был исполнен безразличья.
Не дал себе труда хоть соблюсти приличья:
Изобразить печаль, хоть раз вздохнуть с тоской.
Нет, безмятежен был души его покой!
Его не тронуло ничуть мое несчастье;
Он и к слезам моим не выказал участья.
И в довершение страданья моего
Я, малодушная, тревожусь за него?
Страшусь грозящего изменнику удара?
Прощаю, хоть еще не совершилась кара?
Нет, нет! Мой приговор не будет отменен!
Я не нужна ему — так пусть погибнет он!
Над яростью моей он попросту смеется, —
Считает, что гроза слезами изольется,
Что, вознамерясь мстить, я в страхе задрожу,
И коли замахнусь, то руку удержу.
Он, помня о моем к нему расположенье,
Имеет обо мне превратнейшее мненье.
А впрочем, у него иное в голове:
Все мысли об одном — о новом торжестве;
А жизни, смерти ли ему желают где-то —
Что до того ему, презрителю обета?
Меня бросает он, как бесполезный груз?
Ну нет! Рази, Орест, рази, коль ты не трус!
Он знал, в конце концов, что он меня принудит..
Меня? Так смерть его моим деяньем будет?
Моя любовь к нему убить его должна,
Хотя ему была я столько лет верна,
Хоть суженым своим его в душе назвала
До обручения задолго... Я не знала,
Что в путь к нему пущусь за тридевять земель,
Лишь чтоб убить его и с тем отплыть отсель.