Ахилл.
И все ж мы связаны одной, последней нитью.
Она препятствует еще кровопролитью:
Чту Ифигении родителя я в вас,
Иначе б вас никто от гибели не спас, —
Как всякого, кто мне посмел бы вызов бросить, —
Хоть в ваших волосах и серебрится проседь.
Но знайте: нужно вам мой труп перешагнуть,
Чтобы кинжал пронзил моей невесте грудь.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Агамемнон.
Агамемнон.
Теперь-то смерть ее и стала неизбежной.
Ты погубил ее любовью слишком нежной,
Которой устрашить пытался ты меня.
Увы! Теперь она не проживет и дня.
Довольно рассуждать. Докажем твердость нашу.
Мое достоинство весов склонило чашу.
Его угрозы мне решимость придают:
Мне страх, коль сжалюсь я, людской припишет суд.
Эй стража!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Агамемнон, Эврибат, стража.
Эврибат.
Государь, мы здесь.
Агамемнон.
О, что сказать им?
Ужель явить себя пред всеми гнусным татем,
Жизнь похищающим у дочери своей?
С кем я веду войну? Я царь или злодей?
Сейчас придется мне увидеть мать, которой
Супруг ее в беде не может быть опорой;
Он сам теперь палач, убийца, душегуб:
Ее не убедить, будь ласков я иль груб.
Дочь не отдаст она, и разве только силой
Ахейцы оторвут ее от девы милой.
Нет, дрогнут и они: как не уважить мать?
Однако власть свою царь должен утверждать.
Ахилл грозится нам, Ахилл нас презирает?
Пустое! Дочь царя без стона умирает,
Покорная отцу. Все убедятся в том.
Но что я говорю? О долге столь святом,
Как долг родителя, забыть тщеславья ради?
Мечтать о купленной такой ценой награде?
О лаврах, что всегда мне будут жечь чело?
О, боги, смилуйтесь! Свершить я должен зло,
Казнящее меня страшней, чем ваша кара.
Нет, я не допущу смертельного удара,
Что нанести хотят предательски ей в грудь.
Поддаться жалости не совестно ничуть...
Но так ведь выкажу я слабость, а не силу
И дам торжествовать надменному Ахиллу:
Решит он, что меня нетрудно устрашить.
Нет, нет, назло ему царевна будет жить —
Не для него! Зови ж царицу-мать с царевной
Ко мне, мой Эврибат.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Агамемнон, стража.
Агамемнон.
О боги! Коль ваш гневный,
Суровый приговор не будет отменен,
То вашей воле нет на сей земле препон.
Земные судьбы все решаются на небе.
Надежда отягчит ее печальный жребий.
Но жертва такова, что роковой приказ
Услышать должен я еще хотя бы раз.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Агамемнон, Клитемнестра, Ифигения, Эрифила,
Эврибат, Дорида, стража.
Агамемнон.
Препоручаю дочь я вам, моя супруга.
Не бойтесь ничего. Оправьтесь от испуга.
Но вы должны отбыть из этих мест сейчас.
Я страже охранять велю обеих вас,
И воины мои вас не дадут в обиду.
В строжайшей тайне вы покинете Авлиду,
Пока еще Улисс, как и Калхас, молчит.
Нельзя, чтоб ваш побег случайно был открыт
До времени, когда вы будете далеко.
Пусть думают, что я, покорный воле рока,
Удерживаю дочь, а вас решил услать.
Бегите ж! Пусть мне дочь не скоро увидать
Дадут бессмертные! О том сейчас молю я.
Да удовлетворит их то, что слезы лью я!
С царицей, воины, ступайте.
Клитемнестра.
О, супруг!
Ифигения.
Отец!
Агамемнон.
Смотрите же, чтоб не проведал вдруг
Безжалостный Калхас о дерзком бегстве вашем,
А я подумаю, что в лагере мы скажем,
Чтоб подозрительность Калхаса обмануть
И совершение обряда оттянуть.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Эрифила, Дорида.
Эрифила.
Бежим, Дорида, прочь. Не по пути нам с ними.
Дорида.
Куда же мы пойдем?
Эрифила.
Я помыслами злыми
Обуреваема... Погибнуть ли самой
Иль погубить ее? Да, ярость движет мной.
Ахилл взял верх. Нельзя терпеть ни дня, ни часу
Такой позор! Пойдем, откроем все Калхасу.