Федра.
О боги!
Энона.
Ах, вот как!
Задела я тебя упреками своими?
Федра.
Несчастная! Ты чье назвать посмела имя?
Энона.
Я вижу, госпожа прогневалась? Ну что ж,
Пусть имя недруга тебя бросает в дрожь.
Быть может, этот гнев вернет царицу к жизни.
Живи! Ты жить должна, чтоб трон в своей отчизне
Наследовал твой сын. Ты жить должна! Живи
Во славу прав своих, и долга, и любви!
Живи, чтоб скифское отродье[226] без пощады
Не растоптало цвет и гордость всей Эллады!
Но дорог каждый миг. Надеждой вдохновись!
И тлеющий костер огнем взметнется ввысь!
Федра.
Нет, жизнь греховная и так уж слишком длится.
Энона.
Как! Угрызения томят тебя, царица?
Какая же, скажи, гнетет тебя вина?
Нет на твоих руках кровавого пятна.
Федра.
Я преступлением не запятнала руки.
Но сердце... сердце... В нем причина этой муки!
Энона.
Какой же замысел вынашиваешь ты,
Что сердцу мочи нет от смертной маеты?
Федра.
И так я многое сказала — через силу.
Я умереть должна, чтоб тайну взять в могилу.
Энона.
Ну что же, умирай, молчание храня.
Но правду ты должна услышать от меня:
Тебе своей рукой глаза я не закрою.
Опередив тебя, поспешною стопою
Сойду я в мир теней, — ведь там не заперт вход,
И скорбь моя туда кратчайший путь найдет.
Иль ты боишься мне довериться? Ужели?
Подумай: я тебя качала в колыбели,
Отчизну кинула из-за тебя, детей —
И сомневаешься ты в верности моей?
Федра.
Признанье у меня ты вымогаешь страстно,
Но тайной овладеть страшись: она ужасна!
Энона.
Пусть! Самый для меня невыносимый страх,
Что можешь умереть ты на моих глазах.
Федра.
И даже уступив расспросам столь упорным,
Я все равно умру — умру с пятном позорным.
Энона.
Как умолить тебя? Скажи мне, госпожа!
Ослепшая от слез, от ужаса дрожа,
Целую я твои ослабшие колени.
Избавь рассудок мой от тяжких подозрений!
Федра.
Встань!
Энона.
Не страшись! Ведь мы с тобой наедине.
Федра.
Что ей скажу? С чего начну?
Энона.
Доверься мне!
Федра.
О, рок! О, ненависть жестокой Афродиты!..
Вовеки на земле не будут позабыты
Безумства, к коим страсть мою толкнула мать.
Энона.
Царица, замолчи! Не будем вспоминать.
Федра.
Обманута своей любовью безоглядной
Была моя сестра. Что сталось с Ариадной?..
Энона.
О госпожа! Зачем ведешь ты скорбный счет?
Зачем ты принялась порочить весь твой род?
Федра.
Несчастный этот род богиней проклят гневной[227].
Последняя в роду, судьбой своей плачевной
Всем показать должна я Афродиты власть.
Энона.
Ты любишь?
Федра.
Лютая меня терзает страсть!
Энона.
К кому?
Федра.
Узнаешь все. Дрожа и негодуя,
Услышишь ты... Люблю... Не вымолвить... Люблю я...
Энона.
Кто он?
Федра.
Он — тот, чей был так нестерпим мне вид, —
Сын Амазонки...
Энона.
Как!.. О боги! Ипполит?
Федра.
_Ты_ имя назвала.
Энона.
Ужель! О, стыд! О, горе!
О, род, погрязнувший в злосчастье и позоре!
Зачем, зачем мы здесь? Не надо было нам
И близко подплывать к зловещим берегам!
Федра.
Давно уже больна ужасным я недугом.
Давно... Едва лишь стал Тесей моим супругом
И жизнь открылась мне, исполненная благ,
В Афинах предо мной предстал мой гордый враг.
Я, глядя на него, краснела и бледнела,
То пламень, то озноб мое терзали тело,
Покинули меня и зрение и слух,
В смятенье тягостном затрепетал мой дух.
Узнала тотчас я зловещий жар, разлитый
В моей крови, — огонь всевластной Афродиты.
Умилостивить я пыталась божество:
Я ей воздвигла храм, украсила его:
Куря ей фимиам, свершая жертв закланья,
Я мнила, что она смягчит мои страданья.
Но тщетно было все — и фимиам, и кровь:
Неисцелимая пришла ко мне любовь!
Я, вознося мольбы богине Афродите,
Была погружена в мечты об Ипполите.
И не ее — о нет! — его боготворя,
Несла свои дары к подножью алтаря.
Я стала избегать его. Но все едино:
В чертах отца — увы! — я находила сына!
Тогда решилась я восстать против себя,
И, страсть преступную насильственно губя,
Любимого врага преследовать я стала.
Роль злобной мачехи искусно разыграла:
Упреки, жалобы — им не было конца,
И вынужден был сын покинуть дом отца.
Уехал он, — и тут настало облегченье:
Дни мирно потекли, ушло мое смятенье.
От мужа утаив, что наш несчастлив брак,
Усердно я блюла супружеский очаг,
Воспитывала я детей своих прилежно...
О, рок безжалостный!.. Борьба с ним безнадежна!
В Трезен, куда была мной сослана любовь,
Привез меня мой муж. Открылась рана вновь.
В крови пылал не жар, но пламень ядовитый, —
Вся ярость впившейся в добычу Афродиты.
Какой преступницей, каким исчадьем зла
Я стала для себя самой! Я прокляла
И страсть, и жизнь свою. Я знала: лишь могила
Скрыть может мой позор; я умереть решила.
Вняв просьбам и слезам твоим, тебе во всем
Призналась я теперь. И я не каюсь в том.
Но зная, что на смерть осуждена я роком,
Ты не тревожь меня ни стоном, ни упреком,
Не отговаривай, не вздумай помешать
И гаснущий костер не тщись раздуть опять.
вернуться
227
...богиней проклят гневной. — В трагедии Сенеки (I, ст. 129-135) Федра объясняет ненависть Афродиты ко всему ее роду тем, что Гелиос, отец Пасифаи, открыл любовную связь Арея (Марса) и Афродиты ее супругу Гефесту.