Тесей.
Итак, настал конец гоненьям рока злого.
Я вновь могу обнять...
Федра.
Молчи, Тесей! Ни слова!
Нет, слышать не могу я ласковых речей.
Не стою я любви и нежности твоей.
Ты оскорблен. К тебе я подойти не смею.
В твое отсутствие нанесть удар Тесею
Через его жену рок злобный захотел.
Скрываться ото всех — вот мой теперь удел.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Тесей, Ипполит, Терамен
Тесей.
Не странную ль жена мне оказала встречу,
Мой сын?
Ипполит.
Отец, тебе на это не отвечу.
Откроет тайну пусть сама твоя жена.
Но просьба, государь, есть у меня одна:
От твоего двора позволь мне удалиться,
Дабы со мною впредь не виделась царица.
Тесей.
Ты нас покинешь, сын?
Ипполит.
С ней встреч я не искал.
Когда причалил встарь ты у Трезенских скал.
И, перед тем как вновь уйти на зов стихии.
Мне о своей жене и с ней об Арикии
Заботы передал, я стал защитник им.
Но при дворе ужель я так необходим?
Отец! Чем юность я свою ознаменую?
Не все же тешиться, гоняя дичь лесную;
Ужели не найду достойней цели я
Для острых стрел своих, для своего копья?
В мои лета уж ты одерживал победы:
Уже чудовища, злодеи, людоеды
Тесеевой руки почувствовали мощь.
Уже с прибрежных скал, из придорожных рощ
Всю нечисть вымел ты, — и путник безопасно
Шел там, где раньше смерть грозила ежечасно;
Геракл, узнав о том, что совершил Тесей,
Смог отдых наконец дать палице своей.
А я, твой сын, когда сравняюсь в славе звонкой
Хотя бы с матерью моею, с Амазонкой?
Дозволь и мне, отец, пуститься в славный путь!
И коль чудовище найдется где-нибудь,
Не истребленное в былые дни Тесеем,
Тогда вернусь к тебе с почетным я трофеем —
Со шкурой чудища. А коль паду в бою, —
Пусть в Ипполите мир признает кровь твою.
Тесей.
Что слышу? В дом войдя, здесь, на его пороге,
Я застаю родных в смятенье и тревоге.
Все разбегаются. Коль я так страшен всем,
Зачем вы, небеса, спасли меня? Зачем?
Испытанный мой друг, мой друг единый в мире,
В жену властителя, что царствовал в Эпире,
Влюбившись пламенно, решил ее украсть.
Хоть безрассудную не одобрял я страсть,
Мне помогать ему велел союз наш дружный.
Судьба нас предала. И в путах, безоружный,
Я видел, как погиб несчастный Пирифой.
Я слышу до сих пор чудовищ лютых вой —
Им друга моего царь отдал на съеденье[235].
Меня же изверг тот обрек на заточенье.
Томился в темной я щели, в краю теней,
Полгода. Небеса во благости своей
Мне дали ускользнуть от бдительности стражей.
Тотчас же на дворец обрушился я вражий.
Чудовищ накормил я мясом их царя
И поспешил домой, богов благодаря.
Но мог ли встречу я предполагать такую?
Я к сердцу всех прижать хочу, душой ликую...
Увы, рассыпались мои надежды в прах.
Все в ужасе! И сам я ощущаю страх,
Увидев бледные, испуганные лица.
Мой дом страшней, чем та, эпирская темница.
От Федры узнаю, что оскорблен. Но кем?
И за меня никто не отомстил? Ты нем!
Ответа у чужих мне домогаться надо?
Ужель так мало мне обязана Эллада,
Что в ней нашел приют мой враг? А сын — молчит!
Не заодно ли уж с врагом, мой Ипполит?
Что ж медлю я? Войду — и все мои сомненья
Пусть Федра разрешит: какое оскорбленье
Тесею нанесли и кто его нанес?
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Ипполит, Терамен
Ипполит.
О, ужас!.. Что она ответит на вопрос?
Ужель признается в своей постыдной страсти?
На самое себя обрушит все напасти?
О, небеса! Как царь поступит? Что нас ждет?
Ужель любовный яд погубит весь наш род?
Я сам — каким я был и стал каким теперь я?
И я не оправдал отцовского доверья:
Люблю я ту, кого любить запрещено.
Что будет? Странно мне: ужель любить грешно?..
Но надобно спешить. Найдя удобный случай,
Отцу откроюсь. Царь, суровый и могучий,
Какую б ни имел над подданными власть,
Не властен погасить в моем он сердце страсть.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Тесей, Энона
Тесей.
Позор!.. Предательство!.. О, страшное известье!
Мне, своему отцу, готовил он бесчестье!
Меня преследует неумолимый рок.
Что делать мне?.. Как быть?.. Я духом изнемог...
Вот благодарность мне за нежные заботы!
Постыдный замысел! Презренные расчеты!..
И чтобы гнусную свою насытить страсть,
С оружием в руках осмелился напасть!
Я этот меч узнал. Он был подарен мною,
Но разве для того, чтобы служить разбою?
Как надругался он, бессовестный злодей,
Над узами родства! И в доброте своей,
Щадя насильника, мне Федра не сказала...
вернуться
235
Им друга моего царь отдал на съеденье. — Согласно Плутарху (XXXI), Аид, властитель подземного царства, отдал Пирифоя на съедение чудовищному псу Церберу.