Но главное — не в этих безграмотных «разъяснениях». Главное, что евреи в изложении А. Гейфман оказываются, подобно русским, духовно ущербной нацией. Католик или протестант по рождению, отойдя от религиозных взглядов, мог перейти к рациональному мировоззрению, а вот еврей, оказывается, такой убогий, такой замшелый, что никогда ему из пут иудаистского иррационализма не вырваться. Это, дорогая Анна Гейфман, расизм. Расизм в форме юдофобии.
И почему, интересно, А. Гейфман уверена, что отошедший от «веры отцов» еврей не способен осилить никакой революционной литературы объемом больше, чем прокламация? Я допускаю, что лично А. Гейфман действительно оказались не по зубам ни «Капитал» Маркса (книга большая, сложная), ни даже «Манифест Коммунистической партии», но зачем же о всех евреях-то так?
И хотелось бы узнать у А. Гейфман, почему она все поминает то Маркса, то пролетариат («призрак Маркса, охраняющий ... подполье», «“Пролетариат” пишем — “Мессия” в уме»). Эсеры-евреи (фамилий не привожу — никакого места не хватит) — что, тоже вместо «Мессии» подставляли «Пролетариат»? Да знакома ли А. Гейфман с теоретическими взглядами тех, кого она изучала?
Интересно, это Соловьев, что ли, был марксистом? Или, может быть, Каракозов? Желябов? Перовская? Фигнер? Спиридонова? Савинков? Созонов? Каляев? Азеф? Гершуни? Карпович? Балмашев? Махно? Котовский? Или, может быть, Фанни Каплан?
С фрейдистским упорством, вместо того, чтобы попытаться осознать всю сложность и трагичность российской действительности конца XIX — начала XX века, толкавшей людей к террору, А. Гейфман презрительно определяет своих героев как «людей, потерявших себя и стремящихся самоутвердиться». «Еврей фактически грешил против духа и буквы Писания..., женщина бунтовала против природы. Интеллигент-либерал компенсировал свое внутреннее банкротство». Так что же, национального гнета не существовало? Не было черты оседлости и 650 законов, ограничивавших права евреев в Российской Империи? И женщина в Российской Империи была равноправна с мужчиной? И сословное равенство существовало? А крестьянин Желябов и рабочий Халтурин тоже, стало быть, «компенсировали свое внутреннее банкротство интеллигентов-либералов»?
Я не думаю, конечно, что А. Гейфман (хотя она и ученица Р. Пайпса, известного ненавистника России и всего русского) — сознательная расистка, русофобка и юдофобка. Нет, расизм в ее взглядах проявляется именно в виде предрассудков, то есть существует в дорассудочной сфере, на уровне бессознательного. И талант интервьюера — М. Поздняева — сказался как раз в том, что он смог извлечь из подсознания А. Гейфман и предъявить читателю такие ее предубеждения, о существовании которых, весьма вероятно, и сама А. Гейфман не догадывалась.
А. Гейфман пророчит нам возвращение в Россию революционного террора. Очень может быть. Но отнюдь не по тем причинам, о которых говорит А. Гейфман. Если это случится, то не из-за «торжества духа псевдоиндивидуализма» и не из-за того, что «общество не признаёт обязательных для всех этических норм». Сегодня торжествует дух не псевдо-, а самого что ни на есть натурального индивидуализма (псевдоиндивидуализм, специально для А. Гейфман разъясняю, это коллективизм под маской индивидуализма). А уж обязательные для всех членов общества этические нормы никогда и нигде в истории не соблюдались — после первобытной общины.