– Но не сейчас, – продолжила его жена, ее голос был теплым и успокаивающим, когда она опустилась рядом с ним на колени, пачкая свои руки и платье в крови мужа. – Ты так тяжело ранен, я боюсь за твою жизнь. Мы перенесем тебя в дом, и ты сможешь выслушать ее позже.
Мэв прижала губы к его лбу. Джон не обратил на это внимания. Наоборот, он спросил Ровену:
– Лорд Грэстан не обращается с тобой бесчестно?
– Нет, – сказала Ровена и тоже встала на колени рядом с ним. – Но вы не должны были спрашивать меня об этом. Вы знаете его. Ваша жена использовала вас, она воспользовалась вашей привязанностью к ней, чтобы сделать орудием своей мести против Рэннольфа за проявленное к ней пренебрежение. Разве вы не видите, как ее россказни разожгли в вашей душе эту неестественную ненависть к вашему лорду? Видите? Ей нечего ответить.
– Милорд, – возразила Мэв, но Ровена продолжала говорить, ее властный голос перекрыл слова другой женщины, и та была вынуждена замолчать.
– Знайте, я говорю правду, он не насиловал ее. Он, напротив, запер свои двери, чтобы она не могла вползти в его постель. Она не родила ему ни единого ребенка. Но даже если бы это было так, вам следовало просто подумать о Джордане, чтобы увидеть правду. Разве человек, который так любит ребенка служанки может убить другого, своего сына?
Она взяла его за руку.
– Лорд Грэстан любит вас, сэр Джон. Он приехал сегодня сюда, чтобы убедиться, что у вас все в порядке. Когда вы так внезапно покинули Грэстан, милорд подумал, что оказал вам какое-то неуважение. Как вы могли позволить этой женщине заставить вас нарушить свою присягу ему? Вы предали его, не дав ему даже возможности оправдаться.
Сэр Джон уставился на нее, его карие глаза остекленели от боли. Теперь, когда ярость прошла, он испытывал ужас перед содеянным.
Мэв закричала с искренней тревогой.
– Она лжет, она сделает все, чтобы спасти его, потому что без него она потеряет Грэстан.
– Сэр Джон, – продолжала Ровена, – милорд, мой муж, доверял вам, совсем как его отец доверял вам еще до него. Да, вы предали его, но он все еще жив. Еще не поздно. Пощадите нас, и я клянусь спасением моей души, что ваша дочь не пострадает из-за того, что произошло здесь сегодня.
– Нет, – закричала женщина, видя, как теряет контроль над мужем.
– Никола, – позвал отец, и взгляд его медленно перешел на девушку, которая наложила повязку на кровоточащую спину и бок, для чего она порвала собственное платье.
Дочь положила ладонь на жесткую щеку своего отца.
– Ты поступил неправильно, папа, напав на него и не выслушав оправданий… – Ее голос дрожал, – но, папа, если ты должен умереть, я умру вместе с тобой. Тебе ничего не нужно делать, чтобы спасти меня, – сказала она, се исцеляющие руки снова вернулись к ранам отца.
Сэр Джон перевел свой взгляд на Ровену.
– Внутри рукоятки моего меча есть нитка из плаща святого Георгия. Поклянитесь на ней, сейчас же!
Ровена положила руку на его окровавленный меч.
– Я клянусь!
– Ричард, – позвал он, потом закашлялся от усилия, которого это ему стоило. Когда мужчина склонился, чтобы выслушать его, сэр Джон продолжал. – Любой ценой жизни леди и лорда Грэстан должны быть сохранены. Они не должны умереть. Поклянись мне, что ты исполнишь это.
– Я клянусь, милорд, – ответил Ричард.
– Глупец! – взвизгнула Мэв, вскакивая на ноги. – Ты безмозглый болван! Приближаются еще четверо из них. Если бы все они были убиты, никто не смог бы рассказать о том, что здесь сегодня произошло.
Но было слишком поздно. Лорд Эшби потерял сознание.
– Глупец, – еще раз произнесла она, ее лицо было искажено яростью. – Будьте вы прокляты, вам не удастся расправиться со мной!
Она обернулась к Ричарду.
– Делай, как я говорю, или все войско Грэстана обрушится на этот замок. Убейте тех четверых, убейте всех, кто остался жив. Когда все они будут мертвы, мы похороним их в лесу и будем утверждать, что их здесь не было.
Ричард презрительно глянул на нее.
– Скольких еще свидетелей мы должны убить, чтобы закрыть им рты? Нет, нельзя скрыть то, что случилось здесь сегодня.
– Делай, как я говорю! Я твоя госпожа! – закричала она.
– Я не служу вам, – возразил он. – Я клялся в верности моему господину и буду выполнять его приказания.
– Нет, – визгливо закричала она, прижимая пальцы к вискам. – Нет, я не умру из-за глупости этого человека.
Наконец, Ровена увидела, как стало спокойным ее лицо, а тело приняло самую обольстительную позу.
– Да, Ричард, ты прав, ты не можешь нарушить своего слова. Но подумай вот о чем. Если эти люди были бы мертвы, никто не мог бы рассказать о том, что произошло здесь. Это могло бы дать нам только три дня, но этого было бы достаточно, чтобы твой господин пришел в себя. Когда к нему вернутся силы, он будет способен разрешить эту задачу без дальнейшего кровопролития. Но… – Она немного наклонилась вперед. Ричард стоял перед ней, как каменный. – Но если они предупредят Грэстан, Гилльям будет здесь завтра, и все мы погибнем, и ты, и твой господин.
Ричард молча уставился на свою госпожу, как бы изучая ее, затем промолвил:
– Все, что я буду делать, будет только служить интересам моего господина. Теперь в твоих словах есть смысл, и поэтому я слушаю. Но хочу предупредить тебя, что могу умереть лишь однажды, но умереть не ради твоих целей.
– Мне все равно, хоть ради самого дьявола, если уж ты взялся за это, – сладко промурлыкала она. – Только убедись, что все четверо умерли, даже если придется гнать их до самых ворот Грэстана.
Тревожный голос Уолтера донесся до них через стену.
– Милорд, что там происходит? Крикните нам, чтобы мы знали, что с вами все в порядке. Почему нас не пускают?
Ровена откинула голову и закричала во всю силу легких.
– Беги к Гилльяму, Уолтер, к Гилльяму!
Еще не закончив, она поняла, что он не услышит ее. От внезапной боли Ровена провалилась в темноту.
Глава двадцать первая
Леди Грэстан застонала, голова у нее кружилась. Она сморщилась от боли, – под щекой был жесткий пыльный пол. Со стоном Ровена приподняла голову, чтобы оглядеться вокруг.
– Рэннольф?
Помещение, где она находилась, было таким темным, что ничего нельзя было разглядеть.
– Рэннольф? – снова воскликнула она, начиная паниковать.
Лорд Грэстан лежал у дальней стены этой маленькой комнаты, растянувшись во весь рост на полу, лицом вниз. Ровена встала на колени, но в глазах опять так сильно потемнело, что она чуть не упала. Прошло много времени, прежде чем она предприняла новую попытку подняться. На этот раз ей это удалось.
– О, мой милый, – испуганно прошептала Ровена, стоя рядом с ним на коленях.
Нащупав его пульс, она закрыла глаза в краткой благодарной молитве, потом дотронулась до израненного лба мужа. Он глухо застонал.
– Тихо, сердце мое, – сказала Ровена, нежно гладя его волосы и оглядываясь вокруг.
Пленники были заключены в пустой комнате с деревянной дверью и четырьмя каменными стенами. Должно быть, они находились на верхнем этаже башни.
Он немного пошевелился, потом прошептал:
– Рен, ты жива?
– Я здесь, любимый.
– Ты ранена?
– Нет.
Она подняла руку и пощупала голову в том месте, куда ее ударили.
– Где мы?
– В комнате с каменными стенами. Я думаю, что мы в башне.
– Мы заперты?
– Я не знаю, – с удивлением ответила она. Ей не приходило в голову попытаться открыть дверь. Даже если она была открыта, Ровена не покинула бы мужа. Она поднялась и в несколько коротких шагов достигла противоположной стороны комнаты. У двери не было ручки. Открыть ее можно было, только отперев замок.
– Да, мы заперты.
– Проклятье! – тихо застонал он и осторожно перевалился на бок.
Ровена вернулась, чтобы сесть рядом, положив голову мужа себе на колени.
– Я ничего не помню после того, как ударил Джона. Ты должна рассказать мне, что произошло дальше, – сказал Рэннольф.
Ровена вздохнула.
– Сэр Джон поверил россказням Мэв о твоих издевательствах. Этот бедняга не мог соперничать с ней во лжи и хитрых увертках. Когда я заставила поразмыслить лорда Эшби над этим, до него дошло, наконец, что она использовала его в качестве орудия мести против тебя. Как только он понял это, то приказал своему помощнику сохранить нам жизнь.