— Родители жены?
— Насколько я знаю, они не связаны ни с одной из известных семей.
— Что ты думаешь о нем?
Я поморщилась.
— Он преклонялся перед женой и пойдет на что угодно ради мести.
Мама кивнула.
— Тебе стоит поговорить с ним. Его малышке будет безопаснее здесь с нами, чем с ее бабушкой и дедушкой.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Она вздохнула.
— Это моя материнская обязанность. Я не могу заставить тебя прекратить делать глупости, но я могу помочь тебе сделать их наименее опасным образом.
Я развернулась и направилась к лестнице, ведущей в мою комнату.
— Ты видела, как она разошлась? — заговорщицки прошептала бабуля Фрида за моей спиной. — Она все еще по нему сохнет.
— Я тебя слышу!
Я взобралась по лестнице и втянула ее за собой. Меня встретила небольшая мансарда с просторной спальней и ванной. Когда мы только въехали в этот склад, я по-настоящему хотела уединения, и чем старше я становилась, тем сильнее ценила его. Я сняла костюм, осторожно упаковала его в чехол и повесила в дальний угол шкафа.
Я все еще сохла по Рогану.
Когда я поцеловала его в нулевом пространстве, мне почти удалось увидеть его настоящего. В то короткое мгновение он не был Чокнутым Роганом. Он не был даже Превосходным. Он был просто… Коннором. Мужчиной. И я страстно желала узнать этого мужчину. Но он захлопнул ту дверь, стоило ему заметить, что она приоткрылась.
Я включила душ, чтобы нагрелась вода, и разделась. Одержимость чем-то невозможным никогда не шла мне на пользу. Душ, чистая одежда, сон. Завтра предстоял тяжелый день, и до сна мне еще нужно было к нему подготовиться.
Глава 2
Утро принесло с собой дождь и Корнелиуса, приехавшего ровно в 6:55 на серебристой «БМВ» i8. Гибридный автомобиль, блестящий и ультрасовременный, выглядел немного странно — линии его корпуса достаточно отличались от привычных бензиновых автомобилей, чтобы привлекать к себе внимание.
Неудивительно, что он водил гибридную машину. И, вероятно, никогда не покупал бутилированную воду. Вчера Берн навел на него справки. Кроме новоприобретенной закладной, у Корнелиуса не было долгов. У него была превосходная кредитная история, ни одного привода в полицию, и он делал щедрые пожертвования организациям по защите животных. Еще он был прав в причастности Дома Форсбергов к смерти его жены. Об этом происшествии не было ни одного упоминания в прессе. Даже убийство Гарзы наводнило всевозможные новостные каналы, а жестокая расправа над четырьмя людьми в центре города не удостоилась даже короткого упоминания. А если его не было, значит, кто-то активно заметал все следы. Если бы Дом Форсбергов действительно не имел никакого отношения к происшествию, тогда у них не было бы причин его замалчивать.
Корнелиус вышел из машины. Он был одет в белую рубашку с закатанными рукавами и расстегнутым воротом, темно-коричневые брюки и потрепанные коричневые туфли, казавшиеся древними. Удобная одежда, дошло до меня. Должно быть, он одевался на автопилоте, и его подсознание заставило его выбрать что-то старое и привычное.
Большая птица с красноватым оперением спикировала с пасмурного неба и приземлилась на ветку большого дуба, росшего напротив парковки.
— Это — Талон, — представил птицу Корнелиус. — Краснохвостый сарыч, больше известный, как куриный ястреб, хотя, на самом деле, это название неверно. Они практически никогда не охотятся на взрослых кур. Ассамблея не позволит мне взять с собой собаку, точно так же, как не позволит вам пронести с собой пистолет. Тем не менее, на четвертом этаже есть уборная с модифицированным окном, отключенным от системы безопасности. Оно часто остается открытым.
— Тайная курилка? — предположила я.
Корнелиус кивнул.
— Просто она достаточно далеко от детектора дыма, так что открытое окно позволяет пользоваться ею именно так. Вы вооружены?
— Да. — До Адама Пирса, девяносто процентов времени я ходила с тазером. Теперь же я не покидала дом без оружия, и упражнялась с пистолетами каждую неделю. Мои старания в прицельной стрельбе радовали маму как никогда.
— Позволите взглянуть?
Я вытащила свой «Глок» 26 из скрытой под жакетом кобуры. Он был точным, относительно легким и созданным для незаметного ношения. Я выбрала один из моих дешевых брючных костюмов, в основном из-за того, что к нему подходили удобные для бега туфли, а жакет был достаточно свободным, чтобы носить под ним оружие. К тому же, я сильно сомневалась, что меня пустили бы в Ассамблею в моем привычном наряде — старых джинсах, кроссовках и каком-нибудь топе, который был наименее мятым, после того, как одна из моих сестер вывалила белье мне на кровать, чтобы освободить место для своего в сушилке. Мне также необходимо было пройти досмотр на рентгене и металлодетекторе.