— Эй, дед! — вскрикнул я, лихорадочно обдумывая — какую струну его воспоминаний задел по ошибке и как это исправить.
Но Фил вдруг выбежал из-за стола, бросился ко мне, схватил за ворот футболки и злобно прошипел:
— Я знаю, что ты сделал! Ты предал нас, Лис!
А потом его будто прорвало: он завизжал, брызгая слюной, заходясь каждым словом, находясь на грани припадка:
— Слышишь?! Я знаю! Ты привел Анубиса! Он убил нас! Ты убил нас, Лис! Ты убил нас всех!!!
— Фил! Успокойся, успокойся! — вовремя подоспевший Перс оттащил беснующегося охотника. — Что здесь происходит?
— Я не знаю, он набросился на меня. Принял за Лиса… — ошарашено проговорил я, но собственных слов не слышал. В голове звучали обвинения Фила. Страшная правда, пролившая свет на прошлое отца…
— Марш к себе, — приказал Перс. — Потом разберемся.
Я развернулся и шагнул в коридор. Не потому что послушно следовал приказу тренера, а потому что услышал нечто…
Тихое, срывающееся пение просачивалось сквозь опутавший сознание туман. Скудный свет хрустальных канделябров падал на стены, вырывая из прошлого страшные картины. Все повторялось: передо мною вновь лежали трупы мальчишек и девчонок — адептов, павших в неравной схватке со зверем. Истерзанные, выпотрошенные, изломанные…
Где-то на краю сознания я понимал, что вижу сон, что ничего на самом деле нет. Но видение затягивало, подобно водовороту, на самые свои глубины. Не вырваться, не проснуться… Смрадный дух смерти, тошнотворный запах крови и разодранной плоти кружили голову, замутняли взор.
— Сабля… пуля… штыки… все равно…
Из тьмы, опираясь о стену, навстречу ко мне ковылял человек. Лицо скрывала тень, но в его образе было нечто знакомое…
— А ты любимая…
Он вдруг остановился, закашлялся, держась рукой за окровавленный бок, хрип становился все тише:
— А ты… дождись меня… Все равно…
Человек шагнул на свет, приподнял голову, и мы столкнулись взглядами. Я шарахнулся назад, поскользнулся на луже крови и грохнулся на пол. Отполз к стене, не в силах оторвать от незнакомца глаз. Хотя, не такой уж он был и незнакомец. Изможденное лицо искажено от боли, губы кривятся в полубезумной усмешке, в глазах пылает ненависть и ярость. Но его все равно нетрудно узнать. Кто ж не узнает свое зеркальное отражение.
— Лииис, — раздался мягкий и в то же время парализующий своей мощью голос.
Отец обернулся на звук. В конце коридора сгущалась тьма. Она заклубилась черными щупальцами, выпуская из чрева человеческую фигуру.
Нет… Я замотал головой, пытаясь избавиться от страшного видения. Гипноз. Это всего лишь гипноз. Не бывает черного тумана. Вампиры не умеют становиться бестелесными…
Контроль невероятной силы сковывал движения, рождал в мозгу фантастические видения…
— Лииис… — слова лились по коридору, им невозможно противостоять… даже в видении… — Иди сюда…
Помимо своей воли я поднялся, шагнул навстречу зверю вместе с отцовским призраком. Где сон, а где явь? Понять невозможно…
— Мы же друзья, Лис. — Голос вдруг стал самым обыкновенным. Почти человеческим. И тот, кто появился из тумана, тоже перестал внушать безотчетный ужас и страх.
По коридору шел обычный юноша. Симпатичный, добрый, открытый. Такой, как на фотографии, где он бесшабашно опирался на плечо отца.
— Были, Анубис, — зашелестел Лис.
— Разве? — тот мягко ступал по ковру, невозмутимо перешагивая через изуродованные тела адептов. — Без тебя я не стал бы тем, кем являюсь сейчас. Ты ведь помог подменить зелья, помнишь?
— Ты сказал…
— Да-да, у меня аллергия на один из компонентов дефенции. Она бы меня убила.
— А еще ты сказал…
— Что если случится непоправимое — ты меня прикончишь. Не дашь обратиться.
— Но я не… — говорить Лису становилось все труднее. Обессиленный, не отрывая руки от раны, он медленно опустился на пол. Кровь сочилась между пальцев, неумолимо унося с собой его жизнь.
— Но ты не смог. Ты помог мне тогда, а теперь мой черед помогать тебе, — Анубис остановился от меня в нескольких шагах. — Я могу исцелить. Сделать тебя таким же, как я. Мы снова выйдем на охоту, как в старые добрые времена.
— Охотиться на людей? — Лис медленно придвинул к себе заряженный арбалет, валявшийся рядом с мертвым юношей-адептом.
— И на них тоже, — пожал плечами Анубис, завел руки за спину. — Ты только представь — никто нам не указ. Не нужны охотники, с их идиотским кодексом, не нужны вампиры с их бестолковой иерархией.
— Зачем ты убил детей? — из последних сил выплюнул отец. — Они ничего тебе не сделали!
— Это цена. Цена за мое могущество. Когда обращаешься, хочется есть, знаешь ли.
Они выстрелили одновременно. Два друга, оказавшиеся по разные стороны баррикад. Анубис выдернул арбалет из-за спины, Лис — подхватил с пола. Видение застыло: протяжно засвистела спущенная тетива, болты медленно вспарывали воздух. Они разминулись в полете, каждый устремленный к своей цели.
Анубис вскрикнул, получив болт в грудь. Лис упал на спину, с хрипом пытаясь вытащить древко из горла. Время снова закрутилось, завертелось. Клубок черного тумана метнулся в ближайшую комнату. Послышался звук выбиваемого стекла, смешанного со страшным бульканьем: Лис умирал, корчась на полу. И хотя он уже не мог ничего сказать, я почему-то был уверен — он смеется. Дико, судорожно скривив рот, издавая жуткие каркающие звуки…
Его тихий стон и последние судороги стянулись в тугой пульсирующий комок. Так грохотало мое собственное сердце, возвращая в реальность. Видение погасло, и какое-то время я не видел ничего, кроме черноты. Она впивалась в кожу, хлестала по лицу, врывалась в голову:
— Маугли!
Удар по щеке.
— Да что с тобой!
Еще один.
Третий я перехватил, обнаружив перед собой знакомое лицо.
— Перс?
— Ты что вытворяешь?! — закричал он не то возмущенно, не то облегченно.
— Почему вы не сказали? — пробормотал я. — Почему молчали?
— О чем ты? — Перс сдвинул брови, все еще удерживая мою руку.
Пережитое видение обрушилось с новой силой. Прорвав невидимую преграду, хлынули страх и злость, ужас и ярость, пережитые когда-то охотниками.
— Про Анубиса. Про Лиса. Про то, что случилось здесь!
— Откуда ты… — Перс побледнел, а его карие глаза стали почти черными.
— Он убил его? Убил Анубиса?
— Ты не в себе, — нарочито холодно отчеканил Перс. — Иди выспись!
Я вырвался из его хватки, пересек коридор, рванул ручку двери и оказался на улице. В лицо дунул прохладный ветер, но я почувствовал лишь запах крови. Вокруг шумела листва, но я слышал лишь стоны умирающих адептов и булькающий смех Лиса.
Анубис. Был. Здесь. Это не сказка, не страшилка, рассказываемая на ночь непослушным детям. Это правда. Отцовская ошибка стоила охотникам слишком дорого, и теперь я понимал, почему меня здесь опасаются. Они имели на это полное право.
Глава 17
Мир почернел. Серыми стрелами взвились в небо деревья. Черными штрихами покрыли землю палые листья. Алыми бликами засветились вдалеке адепты, сидящие в столовой.
Я шел, не разбирая дороги, не зная точно, что делаю. Знал лишь, что только в одном месте найду ответ.
Ирбис сидел в библиотеке, склонившись за очередным мудрым фолиантом. Теперь я видел, как на страницах сияли буквы, как складывались в слова и предложения. И достаточно было одного взгляда, чтобы прочесть написанное. Но сделанное открытие меня ничуть не удивило.
Увидев меня, охотник заметил спокойным, тихим тоном:
— Твое рвение к учебе похвально, но занятия продолжаться завтра.
— Что случилось в Обители? — глухо спросил я.
— Что прости? — Ирбис продолжал делать вид, что ничего не понимает. Его невозмутимо-алое свечение раздражало. Бесило.
— Анубис не прошел инициацию, а отец покрывал его, так? Отвечайте! — я грохнул по столу кулаком с такой силой, что столешница не выдержала, треснула и прогнулась под ударом.