— Намереваешься присоединить Низац Роск к Аскерону? — уточнил коннетабль.
— Об этом говорить пока рано. Я оставлю там наместником Уве Корхонена, он хороший мореход и амбициозный лидер. И присягнул мне! — Децим поднял бровь: сын Вилле Корхонена присягнул кому-то кроме своего отца — это нонсенс! Рем невозмутимо продолжил: — Сейчас они зачищают остров за островом вместе с Разором… На это уйдет пара месяцев. Большая гряда архипелага — очень сложный театр боевых действий, и я рассчитываю на помощь эльфов в десантных операциях. Наладить безопасное судоходство и в их интересах тоже, так что владыка Рианнор обещал прислать экспедиционный отряд в двести или триста лучников, этого Разору и его компании должно хватить для окончательного решения пиратского вопроса и утверждения власти Арканов на архипелаге. У нас будет огромная морская база, и место, куда мы сможем отступить… Если события примут совсем скверный оборот.
— Скверный оборот? М-да… Наши мысли странным образом сходятся, не находишь? Я готовлю передовой плацдарм, ты — запасную гавань. Презабавно! Но как это тебе удается — раз за разом проворачивать один и тот же фокус? — Децим сделал глоток глинтвейна и зажмурился от удовольствия. — Ты в третий раз громишь Низац Роск одним и тем же способом, да? Или в четвертый?
Буревестник пошевелил пальцами, обозначив жест «более-менее».
— Весь фокус заключается в том, — сказал он. — Чтобы проворачивать его с разными людьми. Если все, кто уже знает секрет, мертвы — то получаться такое может сколько угодно раз подряд, смекаешь?
— А ты заматерел, братец, — отсалютовал кубком Децим.
— Ну, за фокусы! — предложил тост коннетабль. — Когда его превосходительство деспот и его высочество герцог закончат, нам нужно будет определиться: какой фокусник займется Монтаньей?
Змий и Буревестник синхронно повернули головы и глянули на Бриана дю Грифона:
— Вы, конечно!
— Проклятье… — горестно проговорил коннетабль. — Довелось на старости лет вести дела с Арканами…
— Зато с нами нескучно! — заявил Рем и братья захохотали, сбрасывая напряжение сумасшедшей ночи.
III УБИЙЦЫ
Рем так и задремал в кресле у камина, в покоях коннетабля, и проснулся уже к обеду, с затекшей шеей, онемевшими конечностями и диким желанием найти самое нужное место во всем дворце. Децима не было, а сам дю Грифон богатырски храпел на диванчике у стены, и его гигантские усы вздымались при каждом приступе храпа.
С хрустом потянувшись и пробормотав под нос проклятья, Аркан поднялся с кресла, с грустью заглянул в пустой кубок на небольшом деревянном столике, подхватил меч и вывалился в коридор. В коридоре подпирал стену Эдгар дю Валье. Он молча уставился на Буревестника ничего не выражающим взглядом.
— Тебе лечится надо, — сказал Рем. — Или реморализацию пройти. Я же пробовал с тобой как с человеком, по пути на Север, помнишь? Ты сам не захотел. Я серьезно — найди хорошего мозгоправа или священника, должно помочь.
Дю Валье издал горлом странный звук, похожий то ли на кваканье, то ли на икоту, слегка поменял позу, привалившись к стене другим плечом, да так и остался у дверей коннетабля. Может, поручение от деспота было: дождаться, пока дю Грифон проснется, а потом доставить пред темны очи его превосходительства? Планировать кампанию по восстановлению законной власти герцога Людовика дю Монтрея и герцогини Селены Арканы-Монтрей в герцогстве Монтанья?
Думалось тяжко, и, набредя, наконец, на уборную для прислуги, Рем вломился туда.
— Твою-то мать! — рявкнул он.
Вот и занимайся после этого реформами и благотворительностью! Все свободные кабинки были заняты клерками из государственных учреждений, плотно занявших главный корпус дворца! Неужели там кончились все сортиры, что они набежали в угловую башню? Военные канцеляристы, стряпчие и приказчики, писари и столоначальники — все они по какой-то причине собрались тут в весьма характерных позах… Может, на кухне проблемы?
Развернувшись на каблуках, Буревестник ринулся в сторону южной башни. Там-то точно не будет никаких препятствий в виде срущих чинуш! Там — покои Селены Арканы, и санитарные условия лучшие во всем дворцовом комплексе! Путь Рема лежал по сравнительно узкому коридору, который вел внутри куртины — межбашенной стены. Дворец так давно не использовался для обороны, что и здесь все было украшено многочисленными элементами декора: вазонами с пышными растениями, лепниной, гобеленами и портретами каких-то выцветших деятелей прошлого. Деятели смотрели на нынешнего герцога Аскеронского хмуро и явно не одобряли его стремительное передвижение по замку.