Проклятие на мою голову.
Я стянул волосы резинкой в низкий хвост и уставился на часы.
Конец света через двадцать девять минут.
Я схватил планшет и отправился в смотровую, перед этим прочитав каждую деталь, словно Остин была настоящим пациентом.
— Остин, — тепло произнес я, — как ты себя чувствуешь?
Она моргнула расширившимися от волнения глазами.
— Так, словно сейчас дам тебе возможность вывалить кучу медицинской информации о глупом маленьком разрезе вот тут (она указала на свою грудь), пока будешь засовывать туда какую-то хрень (она развела руки) и зашивать меня.
— Даже не знаю, то ли мне оскорбиться от твоего невежества в сфере операций на груди, то ли просто удивиться, что ты в курсе, где она вообще находится.
Она с шумом втянула воздух.
— Профессионализм, помнишь?
— Верно. — Да уж, это становится дьявольски тяжелее, чем я предполагал. — Давай начнем с твоего бланка, не стесняйся делать заметки для блога, а когда придет время для осмотра, я позову одну из медсестер.
— Погоди, что? — Она побелела как привидение. — Медсестра будет смотреть?
Я оторвался от чтения ее характеристик и поднял взгляд.
— Медсестра всегда присутствует, так что ты не сможешь предъявить мне иск за домогательство.
— Но, — начала она, испуганно понизив голос, — это все нецелесообразно, учитывая, что мы не вместе, разве нет?
Я глубоко вздохнул.
— Остин, это моя работа. Кроме того, ты же не думаешь о подобном, когда на приеме у гинеколога, верно?
— Мой гинеколог не выглядит как Брэд Питт и Джеймс Франко!
Я расхохотался.
— Вау, смешно, потому что мне очень часто говорят, что я похож на Орландо Блума из-за светлых волос.
Она плюхнулась на стул.
— Мне некомфортно, что медсестра будет видеть мою грудь.
— Итак, она их увидеть не может, но твой бывший парень, которого ты ненавидишь, может?
— Я тебя не ненавижу. — Она уже дважды признается в этом за последние сутки. Это должно то-то значить.
— Но я тебе и не нравлюсь, верно? — Я не мог не спросить.
Остин промолчала и быстро перевела взгляд на сложенные на коленях руки.
— Так я правильно заполнила характеристику?
— Ага, ты очень хороша в закрашивании квадратиков. Отлично.
— Ха-ха, сарказм.
— Ты же знаешь, что необязательно зарисовывать все клеточки, да? Обычной галочки вполне достаточно.
— Когда нервничаю, я рисую! — отрезала она. — Ты это знаешь. Отвянь.
— Что ж, похоже, тебя лучше не трогать, — произнес я, показывая ей планшет. — У тебя был сердечный приступ и тахикардия?
— Эй, тахикардия вполне реальна, я с ума схожу из-за сдачи этого предмета и прошлым вечером меня укусил паук!
Я взглянул на заклеенный палец.
— Все еще болит?
— Нет. Ариэль хорошо справляется, — с сарказмом добавила она. День с каждой минутой становится длиннее.
— Хорошо. — Я просмотрел остаток бланка. — Итак, для начала спрошу, есть ли у тебя какие-нибудь заболевания крови, раз уж ты отметила этот пункт, пытаясь изобразить смайлик из квадратиков.
— Не-а.
Я откинулся назад и позволил профессионализму взять верх.
— А почему операция на груди? Какая твоя конечная цель?
Она молчала.
Я взглянул на нее.
— Остин?
— Предполагаю, как у любой женщины, желающей увеличить грудь. Хочу, чтобы меня замечали?
Забавно, как неправильно она предположила, что ко мне приходят только неуверенные в себе женщины, когда на самом деле таких молодых девушек всего процентов десять. А девяносто процентов – это женщины после мастэктомии, которые снова хотят стать женственными, или женщины, родившие красивых детей, которые потеряли форму после вскармливания и желали бы ее вернуть. Я прикусил язык и окинул ее взглядом. Заметили?
— Только мертвый парень тебя не заметит,— вслух произнес я.
Наши глаза встретились.
Дерьмо.
Я прокашлялся.
— Ну, хорошо, значит, ты хочешь быть заметной. Есть предположения, насколько большие тебе бы хотелось? Например, большие имплантаты выглядят полнее и поднимают грудь, как это делает бюстгальтер с пуш-апом. Умеренные имплантаты выглядят более естественно, зависит от типа фигуры, но... — Черт, мне необходимо придерживаться профессионального тона, но я не мог не рисовать в воображении ее идеальную грудь и то, как она помещалась в моих ладонях, ложилась на пальцы и... На этом моменте мне пришлось снова прокашляться. — Зная твое тело, — голос охрип, — я бы не советовал большие, потому что они увеличат нагрузку на твою маленькую грудную клетку.
Она посмотрела на меня так, словно я сошел с ума, и спросила слабым голосом:
— Так, значит, ты считаешь, что мне нужна пластика?
— Ты же здесь ради этого, верно?
— Нет, я имею в виду на самом деле, — объяснила она. — Ты бы хотел... улучшить меня?
— Черт побери, Остин. — Я положил планшет на стол, и мне захотелось стукнуться об него головой. — Послушай меня, нет абсолютно ничего, что мне хотелось бы изменить в твоем теле, ни сейчас, ни когда-либо еще.
И вот мы снова смотрим друг на друга, на расстоянии пары шагов.
Мне достаточно всего лишь наклониться. И ей тоже.
Я протянул руку коснуться ее, как вдруг раздался стук, и в двери возникла голова медсестры
— Доктор Холлоуэй, вы готовы?
— Ага. — Я вскочил на ноги и указал на сорочку на столе. — Можешь оставить юбку, но сними верх и постарайся надеть это, как тебе скажет Ненси. Вернусь через пять минут.
Я не мог достаточно быстро покинуть помещение.
Я прошел по коридору к кабинету и захлопнул за собой дверь, сделал пару успокаивающих вдохов, опершись о стол.
Тот факт, что она спросила мое мнение о ее теле, учитывая, как я всегда боготворил его губами и руками, полностью выбил меня из колеи.
Мне и в голову никогда не приходило, что она будет настолько неуверенной в себе после нашего расставания. Разумеется, надо учитывать, что я работаю в сфере исправления недостатков, это моя работа — находить их.
Только единственным недостатком, который я видел, находясь рядом с Остин, был я сам.
Глава 13
ОСТИН
Нэнси была милой.
Если вам нравятся женщины, которые вместо того, чтобы постепенно стареть, выглядят так, словно их лицо много раз замораживали, а брови оттянули к макушке.
Она была красива резкой красотой, ей могло быть и восемьдесят, и сорок лет. Я не противница пластических операций, просто больше люблю, когда все выглядит естественнее.